Воскресение Сына Божьего

Райт Томас Николас

Если бы мы встретили этот отрывок в одном из псевдоэпиграфов, нам ничего бы не стоило поставить его более или менее в один ряд со множеством других отрывков, предсказывающих окончательное воскресение, при этом мы бы заметили, что он относится к тем текстам, которые предполагают воскресение нечестивцев наряду с праведниками, дабы первые предстали перед судом в полноте своего человеческого состояния, а не просто исчезли без неизбежной встречи лицом к лицу с собственным нечестием [1401] . Здесь, однако, также слышна тема теперешнего состояния, хотя и неполно: в стихе 24 тот, кто верует, уже перешел от смерти в жизнь, а в стихе 25 «наступает время, и настало уже» [1402] . Но это не позволяет нам свести обетование будущего воскресения, которое наступит внезапно, к метафорическому значению событий во время служения Иисуса. Скорее это показывает, что относящиеся к будущему события отбрасывают свет назад по времени, до того, как они свершились, и реакция людей на Иисуса, вера или неверие, — это сегодняшний знак, говорящий об их будущей участи. В этом моменте Иоанн очень близок к Павлу. Действительно, приговор до конечного суда, отражающий инаугурационную эсхатологию Иоанна, стоит очень близко к Павловой доктрине оправдания верой.

1401

О

воскресении праведных и нечестивых см. Дан 12:2, 2 Вар 50:2–4, 4 Езд 7:32, 1 Ен 51:1сл., М. Авот 4:22; в Новом Завете, кроме данного отрывка, Деян 24:15, Откр 20:12сл. Некоторые относят сюда же и 2 Кор 5:10, но, на мой взгляд, этот текст скорее относится (как и Рим 2:1–16) к последнему суду, в результате которого праведники обретут жизнь воскресения. О воскресении только праведников (по–видимому, таково мнение Павла в классических отрывках из Рим, 1 и 2 Кор, Флп и 1 Фес) ср. 2 Макк 7:9, Пс Сол 3:12, Лк 14:14, Дидахе 16:7; Игнатий Антиохийский, Послание к Траллийцам 9:2; Поликарп, Послание к Филиппийцам 2:2.

1402

Эта фраза отсутствует в Синайском кодексе и в паре ранних латинских манускриптов.

История воскрешения Лазаря в Ин 11, — конечно, одно из самых сильных повествований среди канонических историй об Иисусе [1403] . Проникнутое вниманием к глубоко человечным чувствам, она равным образом исполнена глубокого богословского смысла. Конечно, Лазарь возвращается от смерти к той жизни, которую он вел прежде, к повседневным занятиям, таким как участие в праздничном ужине (12:2). Более того, ему угрожает смерть, поскольку он стал важным свидетелем власти Иисуса (12:9–11).

1403

Предшествующий эпизод об исцелении сына царского слуги (Ин 4:46–54) отчасти представляет аналогию с рассказом синоптиков о дочери Иаира, тут подчеркивается, что юноша близок к смерти, но «будет жив» (ст. 47, 49, 50, 51, 53), что указывает на тему, которая во всей полноте раскрывается в рассказе о Лазаре.

Рассказ начинается с того, что до Иисуса доходит известие о болезни Лазаря, и Иисус намеренно остается там, где находился, вместо того чтобы прибыть на помощь (11:1–6). Как становится ясно позднее (11:41–2), Иоанн подводит читателя к мысли, что Иисус знал с самого начала, что Лазарь умрет и что в ответ на мольбу он сможет вернуть его к жизни. И это становится яркой конкретизацией обетовании глав 5 и б (с оговоркой, что Лазарь остается смертным и когда–нибудь снова умрет). Когда Иисус говорит ученикам о том, что им надлежит вернуться в Иудею, и именно — в Вифанию, он говорит им, что «Лазарь уснул», но что он идет «разбудить его». Реакция учеников, понявших выражение «уснул» буквально, показывает, что, по меньшей мере для Иоанна, как и для Марка в истории с дочерью Иаира, такая метафора смерти отнюдь не была привычной, чтобы ее можно было понять без разъяснений [1404] .

1404

Ин 11:11–16.

Когда Иисус приходит в Вифанию, Лазарь находится уже четвертый день в гробе. Это подчеркнуто дважды (11:17, 39). По всем обычным представлениям тело уже должно было начать разлагаться, и это составляет ключевой динамический элемент, пронизывающий весь рассказ. Когда, несмотря на предупреждение Марфы о трупном запахе (стих 39), камень отвален от входа в гробницу (Иоанн здесь указывает на последующее пасхальное повествование), Иисус сразу возносит молитву благодарения (стих 41). Вероятно, Иоанн хочет, чтобы мы поняли, что запаха не была, Иисус знает, что его молитва о том, чтобы Лазарь остался нетленным, услышана. Остается только вызвать Лазаря наружу, распеленать его и дать ему вернуться к обычной жизни. Это предваряет главу 20, но тут можно говорить и о значимых различиях, как и о параллелях. Тот факт, что никому не понадобилось снимать погребальные пелены с тела Иисуса, а также некоторые другие подробности показывают, — что бы ни значило воскресение Иисуса, это явление совершенно иного порядка, чем воскресение Лазаря. Иоанн хочет, чтобы читающий понял этот эпизод как знак, но не более чем знак, указывающий на то, чему надлежит произойти.

Такой смысл деяний Иисуса в Вифании, устремленный вперед, внезапно приближающий наступление будущего в настоящем, дает нам понять диалог, в котором содержание главы как бы переворачивается:

[Ин 11] ²¹ Сказала тогда Марфа Иисусу: Владыка, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. ²² Я и теперь знаю, что о чем бы Ты ни попросил Бога, даст Тебе Бог.²³ Говорит ей Иисус: воскреснет брат твой.²⁴ Говорит Ему Марфа: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день.²⁵ Сказал ей Иисус: Я — воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет;²⁶ и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек (eis ton aiona, т. е. до грядущего века). Веришь ли ты в это? ²⁷ Говорит она Ему: да. Владыка, я уверовала и верую, что Ты — Мессия, Сын Божий, грядущий в мир.

Будущее воскресение тут отчетливо провозглашается; в настоящем бессмертная «вечная жизнь» не закрыта, она предварительно указывает на воскресение всех, кто верит. Тем, кто верит, дается реальная новая идентичность сегодня, жизнь, которая уже никогда не умрет; иными словами (как у Иоанна в других местах), верующий отныне уже наделен дарованной Богом бессмертной жизнью, которая пройдет сквозь смерть и вновь приобретет телесную форму при последнем воскресении. Это наиболее полный ответ Иоанна на ряд вопросов, которые мы поставили, говоря об идее воскресения в I веке. Хотя это в чем–то перекликается с представлениями Павла и синоптиков, то, как это выражено, принадлежит исключительно Иоанну. Будущее воскресение несомненно свершится, но путь к нему описан полнее и иным языком. «Воскресение» как метафора для того, что происходит в настоящем, связано с исповеданием веры в Иисуса как Мессию, в того, кого послал истинный Бог, а также с верой во власть уже обладать «жизнью будущего века», о который свидетельствует такая вера. Так, о самом Иисусе можно говорить как о «воскресении», имея в виду и то, что через его деяния в настоящее время люди, подобные Лазарю, могут заново вернуться к обычной телесной жизни, и то, что верующие в него уже имеют жизнь будущего века, а также и то, что через него, и не в последнюю очередь — через его предстоящее воскресение, придет «воскресение мертвых», в том смысле, какой это выражение имеет в главе 5.

За этим следуют слова, прозвучавшие на последнем этапе общественного служения Иисуса в Иерусалиме, которые резонируют и с синоптическим вызовом ученикам, когда сама жизнь ставится под угрозу, и с Павловым анализом тела воскресения:

[Ин 12] ²³

Иисус же отвечает им, говоря: пришел час быть прославленным Сыну Человеческому. ²⁴ Истинно, истинно говорю вам: если зерно пшеничное, упав на землю, не умрет, оно остается одно; если же умрет, приносит много плода. ²⁵ Любящий душу свою губит ее, и ненавидящий душу свою в мире сем в жизнь вечную (eis zoen агопгоп, «для вечной жизни») сохранит ее. ²⁶ Если Мне кто служит, за Мною да следует, и где Я, там и слуга Мой будет. Если кто Мне служит, почтит его Отец.

Это превращает предыдущий богословский тезис в вызов: следовать за Иисусом по пути, на который он должен ступить, пути, для которого наиболее верная аналогия — смерть и рождение новой жизни из пшеничного зерна [1405] . Этот отрывок перекликается в Евангелии от Иоанна с различными предшествующими текстами о «часе», который должен прийти, и читатель понимает, что речь идет о приближении событий смерти и воскресения Иисуса; а также с вызовом, обращенным после воскресения к Петру, следовать за Иисусом, даже если это будет означать смерть апостола [1406] . Тут мы видим различные смысловые аспекты понятия «воскресение», как и в других местах. Во–первых, оно есть превращение, как превращение семени в растение. Во–вторых, это то, что Иисус должен пережить первым, а его последователи — позднее. В–третьих, при этом человек или народ не только спасен от смерти и приведен к новой жизни, но они «принесут много плода». Знаменательно, — и тут можно увидеть другую параллель с мыслью Павла, — что эти слова произнесены в ответ на просьбу некоторых греков увидеть Иисуса (12:20–22). Нам не сказано, говорил ли Иисус с этими греками; скорее он воспринял их просьбу как знак того, что стремительно приближается и уже пришло время, когда через его смерть и воскресение весь мир, а не только Израиль, перейдет под спасительное руководство Бога Израиля.

1405

См. 1 Кор 15:36сл. Об идее Бога, «чествующего» мучеников, см. 4 Макк 17:20.

1406

Ин 21:19, 22. О «часе» см. 2:4; 4:21, 23; 5:25, 28; 7:30; 8:20, и, после настоящего отрывка, 12:27; 13:1; 16:32; 17:1.

Это подводит нас к Прощальной беседе в главах 13 — 17, со всей разнообразной и насыщенной структурой содержащихся в них наставлений, предостережений и обетовании. Иисус «уходит», он вновь и вновь это повторяет; он теперь «идет к Отцу» [1407] . Из этого выросло, кажется, широко распространенное мнение, что, согласно Иоанну, смерть и воскресение Иисуса можно попросту понимать как, скажем, «восхождение на небеса» и что, следовательно, без сомнения телесные, во всей полноте этого слова, явления воскресшего, строго говоря, необязательны [1408] . Но тут из виду упускается одна важная вещь. Глава 20 Евангелия от Иоанна проводит ясное различие между жизнью воскресения, которой уже наделен Иисус, и «восхождением к Отцу», которое еще не произошло (20:17). Здесь показана вся последовательность событий, ибо Иисус готовит учеников к окончательному состоянию, когда он уже не будет лично присутствовать так, как это было раньше (и как, мимолетно, было сразу после воскресения). Тут подчеркивается значение Духа, который будет послан, дабы можно было по–новому познать присутствие Иисуса, что касается также водительства и учения.

1407

Ин 13:1, 3, 33, 36; 14:12, 28; 16:5–7, 16–22, 28; 17:11, 13.

1408

Evans 1970 (см. выше, с. 480).

Это, на мой взгляд, самый лучший подход к пониманию отрывка о «месте», уготованном ученикам:

^14:2 В доме Отца Моего обителей много. А если бы не было, разве Я сказал бы вам: иду приготовить место вам?³ И когда пойду и приготовлю место вам, снова приду и возьму вас к Себе, чтобы, где Я, и вы были.

Другие упоминания «дома Отца Моего», без сомнения, относятся к Храму, и похоже (и стоит помнить, что иудеи понимали Храм как место, где соединяются небо и земля), что Иисус использует образ множества помещений в большом храмовом комплексе как картину множества «обителей», которые даны будут в небесном мире, для которого Храм — это и земная часть, и точка пересечения [1409] . Здесь для «обителей» употребляется слово топе, близкое к слову тепо, «пребывать», часто встречающееся у Иоанна сильное слово, которое кратко описывает состояние верующего, который устраивает себе место обитания в Иисусе или с Иисусом [1410] . Обычное значение топе, однако, — временное место для отдыха или стоянка при дороге, где путешественник может подкрепиться во время своего пути. Некоторые комментаторы, пытаясь устранить это значение, предполагают, что здесь это слово означает, прежде всего, движение к грядущей жизни (а не остановку во время пути), но при этом они упускают из виду напрашивающиеся параллели иудейской апокалиптической письменности — отрывки, которые говорят о комнатах, где души содержатся до дня конечного воскресения [1411] . Таким образом, «обители» в этом отрывке лучше всего понимать как надежное место, где умершие могут расположиться и отдохнуть, как паломники в Храме, не столько в течение паломничества по чисто духовным «небесам», но в ожидании воскресения, которое должно наступить в будущем.

1409

«Дом отца Моего»: ср. Лк 2:49; Ин 2:16. Филон в трактате De Somniis употребляет «дом отца», чтобы обозначить небеса; 1 Макк 7:38 использует топе как указание на место обитания внутри Храма (NRSV: «пусть больше не живут» — интерпретированная парафраза греческого те dos autois топеп, «не давайте им обители»).

1410

Например, 1:38сл.; 4:40; 6:56; 8:31, 35; 14:10; 15:4–10.

1411

Движение: например, Westcott 1903, 200; его отрицание, например, в Barrett 1978 [1955], 456сл. По мнению последнего, 1 Ен 39:4 и 2 Ен 61:2 указывают на обители, упуская из вида, что в отрывке 1 Ен 39, как и, например, в 1 Ен 1:8; 22:1–14; 102:4сл., 4 Езд 4:35, 41; 7:32, 2 Вар 30:1сл. (см. выше, 174сл., 180, 181), «комнаты» — это место, где праведные души содержатся до дня воскресения. О значении «топе» как временного обиталища см., например, Харитон, Повесть о любви Херея и Каширой 1.12.1; Павсаний 10.31.7; OGI 527.5 (надпись из Иераполиса).