Воскрешенные
Шрифт:
— А откуда?!
— Из космических лучей, скорее всего. Добыты космической станцией или спутником…
— Ничего себе возможности у этих сволочей…
— Почему обязательно сволочей? Потому что они не считаются с побочными эффектами? Знаешь, ученым тоже приходится не считаться с правами мышей.
— Но там же люди гибнут!
— Те? Не факт, что работа установки является причиной их гибели. Хотя слишком много говорит именно за это… И еще интереснее…
— Что?
— А если в этом превращении участвуют антигравитоны?
Кирилл, как и я, прекрасно слышавший этот диалог, приподнялся на стуле. Герман размышлял вслух, и, судя по реакции его помощника, это сулило замечательные перспективы.
— Или темная энергия?
— Это еще что?
— То, что расталкивает галактики! — не удержался Кирилл.
— Если я правильно все понимаю, — скептически заметил Слава, — чтобы добыть темную энергию, нужно выйти за пределы Млечного Пути.
— Это всего лишь означает, что кто-то выходит! — заорал Кирилл. — Кроме Капитана-Командора!
— Он инопланетянин.
— Дак инопланетяне, стало быть!
— Капитан-Командор говорил, что никто не любит навещать Землю. Что это полностью исключено…
— Ты чего так улыбаешься?
— По оценкам, плотность темной энергии крайне низка, чуть ли не пара частиц на кубический метр. Пытаюсь представить, как ее собирают.
…Значит, все-таки люди-земляне? Оуэн Брюс! Мне известен лишь один человек, выходящий за пределы Млечного Пути!
А, да, Дина говорила, а ей рассказывал Кристо, что на Земле несколько кланов владеют технологией межзвездных перемещений… Но если их всех искать, то начинать придется все равно с Брюса.
Я резко встала и направилась к люку, однако в коридоре наткнулась на вышедшего из медблока совершенно замученного Артема. Он преградил дорогу.
— Тебе обязательно уходить? — со странным вызовом в изможденном голосе спросил он. — Неужели так трудно взять и остаться? Хотя бы на день? Хотя бы на час?
Донельзя удивленная, я посмотрела ему в лицо. Оно сильно осунулось, и блестящие глаза на нем выглядели большими и выразительными. А выражали они обиду. Даже праведный гнев. И в чем я перед ним виновата?
— Арртем, — раздельно, веско, с недвусмысленной угрозой, произнес за его спиной Герман.
Что-либо еще было бы лишним. Артем отступил на шаг, позволив мне пройти.
VII
— Это не то, капитан, — ничуть не смущенно, а с усталой досадой в глухом голосе, сказал Артем. — Я не влюбился. Скорее уж, я начинаю ее ненавидеть.
— Что так? — вскинул брови Герман. Угроза все еще звучала, но уже иначе — угасающим в искреннем изумлении отголоском.
— Неправильно это, — объяснил Артем и повесил голову — так, будто стремился закончить разговор.
— Что? — не отступил Герман — особое мнение команды на счет его сугубо личных планов раньше забавляло, а теперь стало злить. Вдобавок, к агрессии против НЕЕ он не мог относиться спокойно. Ненависть — агрессия.
— Она
— А как правильно? Как Эля? — громко фыркнул Кирилл.
— Да! — разом отозвались и Артем, и Серега, а этот еще и добавил: — Зачем уходить? Куда уходить? Где ей будет лучше, чем с тобой?!
Кирилл фыркнул уже без комментариев, а Герман, прикрыв глаза, с расстановкой спросил:
— С чего ты взял, что ей будет хорошо со мной?
— Ну, — Серега, не желая упускать наконец представившейся возможности, вышел из командного поста в коридор, словно боялся, что капитан опять уйдет от разговора. За несколько лет тема капитанской любви не перестала быть для него важной. — Ты… так ее любишь.
— А она об этом знает? — крикнул с командного поста Кирилл. — Может, ты ей рассказал?
— Нет. Но как будто не видно!
— Не видно!
Серега растерялся.
— Герман… Почему ты ей не скажешь? Ведь, действительно, она не видела картин в твоей каюте, она не видела тебя еще полгода назад, когда ты то ли был, то ли не был — без нее! Она не видела, как ты на нее смотришь, не знает, что ты перепробовал, чтобы ее найти.
Герман сначала собирался высмеять его и поставить на место, но после такого полного обличения, сопряженного с таким болезненным участием, отступил и ответил:
— Я пытался. Она не позволила.
Долгая секунда тяжелой тишины.
— Почему? — возмутился кто-то.
— Ей это не нужно, — холодно объяснил Герман. Холод, прозвучавший в его голосе, был лишь дуновением от льда, которым он обложил стонущее сердце — но кто это видел?
— А что ей тогда нужно? — тихо взорвался Артем. — Кто ей тогда нужен? Кто может быть круче тебя?
Герман мог бы по старой привычке прервать диспут, перешедший границу приличия, но ему не нравилось появившееся вдруг ощущение, что весь экипаж сейчас охватывает враждебный к Асе настрой. Это было несправедливо.
— Я просто человек, — вздохнув, возразил он. — А она — нет. Надеюсь, это понятно?
— Не понятно! — закусил удила Серега. — Она — человек-экстрасенс, а ты — человек-гений, в чем проблема?
— Не экстрасенс, — еле сдержав саркастический смешок, поправил Герман. — Ни один экстрасенс не способен вылечивать так быстро. И тебя не удивило, как быстро зажила ее собственная рана? И никого из вас не удивило, что она оказалась здесь настолько вовремя? Королева привела? Королева не в состоянии мгновенно реагировать на непредвиденную опасность, мы не раз в этом убеждались. Ася сама пробила портал. А как я смог понять, что от разрушенной Артемом установки идет излучение, ведь не ночь на дворе? Это она заметила. Стоит напоминать о всех прочих ее странностях? Они намного превосходят пределы человеческих возможностей. И ей, конечно, не подходит мужчина-человек. Биология: осьминог и ласточка, паук и кошка — могут составить брачные пары?