Воскрешенные
Шрифт:
Потому что до сих пор мне было важно быть похожей на людей. А теперь — нет. Стоп, не думать об этом. Слишком больно.
Лучше подумаю о своем будущем виде. Очень хочется стать чем-то радужным и со стразиками, но неуместно это, пожалуй, в условиях войны. Да и, чтобы никого не шокировать чересчур контрастной переменой, придется остаться в черном.
Ну и ладно. Обрасту короткой черной бархатистой чешуей. Целиком, кроме головы, шеи и пальцев на руках. Так, если мысленно прикинуть это на себя, получается слишком облегающий силуэт, даже по понятиям нынешней моды. Тогда… тогда нужно
— Что обдумываешь? — спросил Дарх.
Я послала ему свой мысленный эскиз. Он замер от неожиданности, а потом метнул мне образ гигантского ножа для чистки рыбы.
— Не нравится? — подчеркнуто равнодушно спросила я.
— Нет.
Странно. Вполне прилично и даже красиво — если, конечно, считать, что это одежда.
Всё, пора менять имидж. Наверное, лучше всего дать команду коже, детально представив каждый этап метаморфозы, да и заснуть. Просто заснуть, ведь волноваться больше не о чем.
Сон накрыл меня, словно тяжелое ватное одеяло, мгновенно и неотвратимо, как если бы одеяло это давно молча ходило за мной по пятам и лишь ждало удобного случая, чтобы наброситься. Впрочем, можно попробовать вспомнить, когда я в последний раз спала… Давно.
Разбудило меня прикосновение: Дарх отвернул рукав моей куртки и теперь неодобрительно разглядывал покрывшие кожу мягкие черные чешуйки. Супер!
Я расстегнула куртку, а потом сбросила ее за ненадобностью — получилось! На теле действительно выросли крохотные гибкие пластинки! Тонюсенькая чешуйчатая складка красивой волной спускалась с груди почти до талии, а сзади срасталась со спиной; другая, плотнее и жестче, облегала верхнюю часть бедер и даже слегка переливалась при ходьбе.
— Обалдеть! — в восторге от самой себя прошептала я.
— Надеюсь, это только до окончания войны? — грустно спросил Дарх.
Он все еще выдерживал принятую сегодня манеру держаться: никакой язвительности, никаких скривленных губ, взгляд прямой и открытый. Сколько он так протянет, интересно?
— Конечно, — пообещала я. — Как только все «дикие», до последнего, будут истреблены, я перекрашусь в белый!
Дарх нахмурился и промолчал.
Молча он указал мне на ближайший камень, где вяли под лучами солнца коричнево-зеленые плотные листья размером с блюдце.
— Это жуется и глотается? — спросила я.
— Нет, — вздохнул Дарх. — Это примерно раз в сутки выкуривается. Ты когда-нибудь курила сигары?
— Не довелось.
— Ничего. Это очень просто.
Он взял один листок и скрутил между ладонями в трубочку. Потом внимательно посмотрел на кончик получившейся трубочки, и, когда там зажегся слабенький красный огонек, протянул мне. Я втянула сквозь лист воздух. Немного горьковатого дыма попало в легкие, но больше ничего не произошло. Я вдохнула снова. С новым вдохом дым прошел дальше, и пропитал уже не только легкие, но и ткани вокруг них. Пришлось затянуться снова и снова.
Видевший меня насквозь Дарх удовлетворенно кивнул:
— Теперь можешь отделять фантом.
Как хорошо он сказал! Не раздваиваться, не копироваться,
Итак, от каждой мелкой частички тела отделяется самая мелкая частичка и отлетает на шаг в сторону.
О-о-о! Получилось!
Я вдруг увидела перед собой свою собственную спину и чуть не упала от неожиданности. Фигура передо мной дернулась, дублируя неловкое движение. Ну что ж, теперь самое трудное — охват сознанием фантома. Главное — заставить себя понять, что это тело — тоже мое, опутать и связать его моими инстинктами, привычками, потребностями и… посмотреть, что будет.
Фантом поднял голову, поворачиваясь. У меня ёкнуло сердце. Что ж, пришла пора увидеть себя со стороны.
Я встретилась с самой собой глазами. Да, не с НЕЙ, а с собой! Я поняла эту важную мелочь, потому что не испытала ни страха, ни того странного, иной раз переходящего в обморок, опустошения, в которое погружается вся нервная система организма, сталкиваясь с чем-то впервые.
Это не впервые. Это я.
Отлично. Не пойти ли мне теперь в разные стороны? Больше всего интересно, смогу ли я одновременно видеть в разных направлениях?
Повернувшись спиной к самой себе, я пошла прямо. Работает!!! Я одинаково вижу всё, что перед обеими мной: и обрыв со стадом облаков, пробегающих мимо горы, и цепочку белых каменных плит, ведущую к центру вершины! Я рассматриваю левую руку одной себя и правую — другой!
Так, и на сегодня еще одна проверка: обе ли я способны исцелять?
Из живых тут только Дарх. Не раненый, но и не особенно здоровый. Ну, на безрыбье…
Я подошла к остолбеневшему богу с разных боков, пропустила холодный поток через ладони всех четырех рук и провела ими снизу вверх вдоль его тела. Он судорожно, шумно вдохнул и попятился. Похоже, работает. Я снова провела ладонями по торсу Дарха, теперь вкруговую…
— Девочки, без фанатизма!.. — взмолился он, вывернулся из рук и быстро отошел от меня на несколько шагов.
Гм. Испытания закончены. Фантом, назад!
Отделившиеся частицы вернулись в тело.
Обалдеть.
IX
Полевые испытания прошли уже через пару часов. Дарх запротестовал было, поняв, что я не собираюсь отправлять на зов фантом, а мчусь сама, но я, конечно, и слушать его не стала.
Отделить фантом мне пришлось сразу по прибытии, когда, только успев оценить обстановку (ранен в ногу Стас, корабля пришельцев уже след простыл), я услышала сигнал боли от Игоря…
А потом выяснилось интересное явление.
Память. Она оказалась не в состоянии совместить информацию от раздвоенного сознания. Я была уверена в том, что делаю, и прекрасно ориентировалась во всех местах, где была одновременно, но по возвращении фантома уже не могла вспомнить, что делала.
Сначала я решила, что это временный разлад, и нужно только отдохнуть, поэтому тут же легла и заставила себя отключиться, но это не помогло. Проснувшись в плотных объятиях Дарха, я обнаружила все то же белое пятно в памяти.