Воскресный день
Шрифт:
Мальчишки любили уроки труда, любили Илью Николаевича и вдохновенно мастерили на его уроках табуретки, скворечники, а ещё ручки для топориков и ножей. Трудовик разрешал уносить сделанные изделия домой, при условии, что за табуретку или что-то другое он поставит пятёрку и ему не будет стыдно перед родителями мальчишек – ни за их работу, ни за себя.
Одним словом, у мальчишек были подарки для мам и бабушек. Да ещё какие – сделанные собственными руками.
Илья Николаевич умел выжигать по дереву и выпиливать лобзиком. Обычно, на 8-ое марта Сашка Дунаев дарил
«Может, попросить Сашку? И он что-нибудь сделает для бабушки? Не фартук же ей дарить! Да и страшных трусов она носить не станет».
Я размышляла: «Хорошо ли будет, если подарок моей бабушке сделаю не я, а Сашка? Картинки, конечно, классные. Но это же не моя работа. Надо самой. Может, сшить заковыристый фартук? Я бы смогла! Но у бабушки этих фартуков – тьма-тьмущая, разных: с оборочками, с кружевными карманами и даже с аппликациями. Фартуки как фартуки, подумаешь!»
Правда, был у неё один. Он мне нравился больше всего. Да и не фартук то был вовсе. А что-то другое. Из мелкой коричнево-белой клеточки как бы сарафанчик до полу с застёжкой сзади. А вместо рукавов – широкие оборки, закрывающие плечи.
Когда бабушка надевала под этот фартук белую блузку с круглым воротничком и бантиком, она становилась другой, незнакомой мне и удивительно красивой.
«Хоть к датской королеве на приём», – гордо говорил дед, любуясь бабушкой. Потом подходил и целовал ее глаза. «Почему к датской?» – удивлялась я и дедовым словам, и необычным поцелуям.
На что он укоризненно качал головой. «Принц датский есть? Как это нет? А кто говорит: Быть или не быть? Твой Пушкин, что ли?» И сам же себе отвечал: «Нет, это говорит Гамлет, принц датский! Так почему не быть датской королеве?»
Я ничего не понимала и лишь спустя много лет узнала, в чем был смысл.
Во время войны на операционный стол к бабушке попал герой датского сопротивления, служивший в войсках антигитлеровской коалиции в составе Великобритании. Офицера доставили
с тяжелейшим ранением головы. Ему грозила полная слепота. Семейная легенда гласила, что бабушка не только спасла ему жизнь, удачно прооперировав, но и сохранила зрение. А он влюбился в бабушку, и хотел увезти в свою Данию. Но она отказалась. Уже после узнали, что датчанин был причастен к высшему обществу, и в его жилах текла чуть ли не королевская кровь. Дед шутил, что теперь датский офицер просто обязан представить бабушку ко двору королевы.
Офицер забрасывал бабушку письмами и посылками. Но по какой-то причине она не смогла получить ни одной. А письма шли так долго, что становилось ясно – их проверяют. Тот офицер через посольство в Москве прислал благодарственное письмо от своих родителей и приглашение в гости, но ничего не получилось: бабушку не выпустили.
Я задумчиво смотрела в окно. Хорошо бы мне когда-нибудь увидеть датскую королеву. Ну, пусть не королеву, принцессу хотя бы. Очень хотелось побродить по сказочному
– За весь урок не написать двух поздравительных строчек? – голос Галины Гавриловны раздался словно гром среди ясного неба, – Не нарисовать ни одного цветка? Ты что, не любишь бабушку?
Я очнулась.
Галина Гавриловна покачала головой, будто говорила: «Ай-яй-яй! Как же так можно?»
– Почему не люблю? – разозлилась я, – Очень люблю! Вот, поэтому думаю, что бы такое сделать, чтобы она обрадовалась. Разве можно дарить это?
Я взяла в руки листок у соседки по парте, Лерки Гусевой, на нем возвышалась нелепая гора почему-то с головой и хоботом! А сверху надпись поясняла, чтобы ни у кого не возникало сомнений: «СЛОН».
Учительница укоризненно качала головой:
– Легко говорить, не сделав ничего за весь урок. Вот что, Лика, даю срок неделю. Слышишь? Через 7 дней я должна увидеть подарок бабушке, сделанный собственными руками. Вот и посмотрим… Что ты сотворишь.
– Весь класс пусть посмотрит! – злорадно закричала Гусыня и обвела глазами девчонок, ища поддержки.
Все молчали. Лерка Гусева радостно вертела головой.
– Не надо так сильно, – шепнула Мышка, – Отвалится ведь!
– Что? Что отвалится? – Гусыня непонимающе уставилась на Соньку.
– Голова твоя, – недовольно отмахнулась та.
– Голова у меня крепкая, – с достоинством произнесла Лерка Гусева.
– Ага! Гвозди забивать самое то! – тихо проговорила Мышка и встала рядом со мной.
Галина Гавриловна строго посмотрела на нас и обратилась ко мне:
– Не подведи, не оставь бабушку без подарка.
– Да уж не волнуйтесь, – дерзко ответила я учительнице, – Сделаю! И получше, чем это!
Я небрежно показала на открытку, брошенную на парту, и гордо вышла из класса.
Мышка, догнав меня, спросила:
– Чего это ты взбрыкнула? Что с тобой? Нарисовала бы цветочки-василечки, как Гусыня, и все были бы довольны. А училка больше всех.
– Моя бабушка от такого подарка довольной не будет, – ответила я, но помолчав, грустно добавила, – Конечно, она обрадуется любому. Но это – не то! Как ты не понимаешь?! А мне хочется найти то.
Мышка, вздохнув, согласилась.
Глава 4
.
Таинственный незнакомец
В ту ночь я не могла уснуть. Я думала о подарке. Да не простом, а о необыкновенном, как сама бабушка.
И тут я вспомнила об одной истории, которую услышала от неё ещё летом, когда перекупавшись в море, простыла и лежала в кровати с температурой.
– Давным-давно, – начала бабушка свой рассказ, – когда деревья были большими-пребольшими, а я маленькой с напёрсток…
– Таких девочек не бывает, – с обидой вклинилась я, – Ты, наверное, шутишь, думаешь, что я маленькая, вот и рассказываешь сказки всякие. А я взрослая! Мне мальчики любовные записки пишут! «С напёрсток!» Скажешь тоже!