Воскресший гарнизон
Шрифт:
Черчилль уже не раз подлавливал своего личного секретаря на том, что тот, не предупреждая патрона, со тщательностью опытного минера закладывает в составляемые им тематические папки те или иные информационные фугасы. Чтобы затем понаблюдать: подорвется ли премьер на этих зарядах или же пройдет по ним вслепую.
Так было и на сей раз. Чего стоят хотя бы разделы: «Военно-морские базы рейха в Арктике», «Базы люфтваффе на Крайнем Севере России», «Южноамериканские колонии СС», «Черный рейх Африки», «Уж не колонизует ли рейх Антарктиду?!», «Секретная база «солнечных дисков» на дне Атлантики» — названия которых говорят сами за себя! Причем на сей раз Крите своей цели достиг: патрон явно подорвался на его фугасе, осознавая при этом,
20
Напомню, что Черчилль был автором сборника публицистических очерков «Мысли и приключения», многотомного собрания исторических портретов «Великие современники» и других сочинений, за которые в 1953 году, в возрасте 79-и лет, был удостоен Нобелевской премии по литературе.
Но если с этими материалами Уинстон Черчилль сталкивался не впервые, то претензионно названный последний информационный фугас — «Регенвурмлагерь СС» в Польше — белое пятно в работе «Сикрет Интеллидженс Сервис» его основательно озадачил.
Конечно, в это «белое пятно в работе...» личный секретарь премьера умудрился вложить всю свою нелюбовь к отечественной разведке. Но если очистить «вместилище» от иезуитски мелочности и мстительности Критса, неминуемо возникает вопрос: «Нет, в самом деле: что это за «Лагерь дождевого червя», который в своих документах штабисты Гиммлера еще и напыщенно именуют « С С- Франконией» ?
В общем-то о подземном лагере на правобережье Одера Черчилль слышал не впервые, но всякий раз он возникал лишь как часть укрепрайона, да к тому же расположенного в глубоком германском тылу. До него ли было, когда чуть ли не каждый день на Лондон обрушивались атаки люфтваффовских эскадр или батарей ФАУ, а разведка запугивала его миражами германских вторжений.
Как именно возникла идея сотворения «Лагеря дождевого червя» и по каким чертежам-технологиям гитлеровцы создавали его — пусть это занимает умы фортификаторов. Премьера же интересовало, как именно германские стратеги собирались использовать этот подземный лагерь СС на последнем этапе войны: как огромный общий лагерь военнопленных; как вселенскую братскую могилу, которую в дни агонии можно попросту затопить; как подземную крепость, гарнизон которой даст клятву держаться до последнего солдата?
А еще заключительный раздел «вместилища» был составлен таким образом, что Черчилль невольно задавался вопросом: «Действительно ли Третий рейх сходит с мировой арены или же всего-навсего меняет формы своего существования?». Причем меняет их, вгрызаясь щупальцами в самые отдаленные земли, моря и континенты; расползаясь и разрастаясь таким образом, чтобы, потеряв свою монолитность в виде национал-социалистической германской государственности, перевоплотиться во всемирную федерацию германских баз-колоний, владения которой постепенно будут проявляться на всем пространстве от Гренландии и Земли Франца-Иосифа до карстовых пустот Антарктиды и фиордов Огненной Земли, не говоря уже о глубинах Атлантики и Тихого океана.
— И это все, чем вы хотели удивить меня, Крите? — проворчал премьер, чувствуя, что секретарь, как всегда выжидает в своем кресле за портьерой, в закутке между архивным сейфом и дубовой резной колонной.
— Я весь — внимание, сэр, — бесшумно материализовался секретарь.
— Вы слышали вопрос, Крите.
— Вот «вместилище», в котором имеются сведения о «Реген-вурмлагере», полученные в основном благодаря польской разведке, — подобно факиру, извлек он откуда-то из складок своего плаща
— Похоже, что вы уже знали, каковым будет мой первый вопрос, — удивился премьер иезуитски медлительной молниеносности, с которой Крите доставил ему папку.
— Простите, сэр, но подобные вопросы я обычно «слышу» задолго до того, как они слетают с ваших губ, — вежливо склонил свою суженную кверху плешивую голову Крите, давно прозванный за свое по-лошадиному удлиненное, аскетического вида лицо и садистскую невозмутимость Инквизитором.
— И что, все эти сведения, — похлопал ладонью по все еще закрытой папке Черчилль, — действительно добыты с помощью польской разведки?
— Вряд ли это имеет существенное значение.
— Имеет, Крите, имеет. Предоставляя мне не так давно папку, касающуюся подготовки легионерами Скорцени операции по похищению Папы Римского Пия XII [21] , вы тоже утверждали, что значительная часть материала добыта польской разведкой. Но когда по моей просьбе люди генерала О’Коннела проанализировали его, то оказалось, что никакого отношения к собранной там информации поляки не имеют. Мало того, кроты-аналитики из «Сикрет интеллидженс сервис» совершенно случайно вышли на след глубоко законспирированной секретной службы безопасности монашеского Ордена иезуитов, к которому вы, милейший, имеете, насколько мне известно, самое непосредственное отношение.
21
Когда Отто Скорцени, которому была поручена эта операция под кодовым названием «Черный кардинал», уже готов был осуществить захват Папы, фюрер вдруг отказался от этой затеи, очевидно, испугавшись реакции на его преступление всего христианского мира.
— Людям генерала О’Коннела не было нужды докапываться до моих связей с названным вами Орденом, сэр, — покорно склонил голову Крите. — Они очевидны.
— Да, значительная часть материалов явно была сформирована агентами ватиканской службы безопасности «Содалици-ум пианум», однако и к ней поляки тоже отношения не имели. Основная работа, очевидно, была проделана службой безопасности Ордена иезуитов.
— Состоящей в основном из поляков, — вновь склонил голову Крите.
Он обладал удивительной способностью: любую, даже самую невоспринимаемую им позицию премьера воспринимать с таким подобострастием, словно патрон всего лишь подтверждает... его собственные мнение и позицию.
— Значит, все-таки это была работа разведки Ордена иезуитов?
— В монашеском Ордене иезуитов на любят, когда их боголюбивое братство связывают с военной или какой-либо иной разведкой.
— Тем не менее и к «вместилищу», которое я несколько минут назад просмотрел, и к этому, вот, — ткнул Уинстон Черчилль своим коротким бесформенным пальцем в только что доставленную ему папку, — имеет самое непосредственное отношение именно это боголюбивое братство.
В выражении иисусообразного лица секретаря монашеская покорность каким-то дичайшим образом сочеталась с иезуитским презрением ко всему, что он видел и слышал. Впрочем, это не помешало ему вновь скорбно склонить голову и, словно слова покаянной молитвы, произнести:
— Однажды вы удостоили Британию довольно глубокомысленного высказывания: «Впредь английскую разведку следует формировать исключительно из выпускников иезуитских колледжей и богословских факультетов, тоже иезуитских. Всю английскую разведку и контрразведку, как, впрочем, и сотрудников английских министерств... Иезуитский Орден — вот где кладезь истинных британских разведчиков и колониальных чиновников!». При этом, к сожалению, вы не заметили, как близко подступились к глубинному решению многих проблем.