Воскресший гарнизон
Шрифт:
— Не вижу повода, — повел подбородком Скорцени. — Как и бригаденфюрера фон Риттера. Доложите ему после завершения операции. Какими силами выступаете?
Штубер назвал подразделения, которые принимали участие в маневрах, и охранную роту СС, уже — взглянул он на часы — выдвигавшуюся в сторону озера и леса.
— В операции действительно будет задействована рота зомби?
— Специально подготовленных зомби-воинов, — уточнил Штубер. — Прекрасная возможность испытать их в настоящей боевой операции.
— Любопытно было бы посмотреть, каковы эти хваленые «нелюди» жрецов из «Лаборатории призраков»
— Самому не терпится увидеть это. Но предстоит прочесывание леса и сливающихся с ним озерных плавней. Время, трясина, лишний риск...
Скорцени задумчиво помолчал. Штубер не сомневался, что не будь Отто связан присутствием здесь Зомбарта, он наверняка немедленно поднялся бы на поверхность и присоединился к экспедиции. Но Скорцени не имел права оставлять лжефюрера без присмотра. Успех операции «Имперская тень», как она была названа в ведомстве Кальтенбруннера, зависел прежде всего от того, останется ли в тайне личность этой самой Имперской Тени.
— После завершения операции составите самый подробный отчет, — подвел черту под собственными сомнениями Скорцени. — Самый подробный. Причем особое внимание обратите на действия зомби-воинов. Действительно ли мы имеем дело с классическими зомби и действительно ли можно считать их зомби-воинами?
— Мне понятна направленность этого отчета, — заверил его барон.
Даже окончательно отказавшись принять участие в операции, Скорцени все еще не мог справиться с коварством самого соблазна. Однако, порываясь еще что-то сказать барону, он лишь нервно пощелкал пальцами, а затем безнадежно махнул рукой. И Штубер понимал его. В эти минуты Скорцени вел себя, как настоящий солдат, в сознании которого возможность сражаться с врагом всегда сильнее чувства самосохранения. Но этот чертов Зомбарт, который становился все более раскованным...
Да, Гитлер был извещен о прибытии в «Регенвурмлагерь» его двойника. Но после покушения на него 20 июля фюрер все еще пребывал на гребне психологического надрыва, по любому поводу предаваясь маниакальной подозрительности. Поэтому никто не мог спрогнозировать, как он поведет себя, когда миссия Зом-барта окажется сорванной.
Словно бы почувствовав что-то неладное, комендант направил фюрера и неотступно следовавшего за ним барона фон Тирбаха в сторону Скорцени и Штубера. В этой ситуации офицеры СД повели себя подобно закоренелым заговорщикам. Чтобы не терять зря времени, Штубер пошел к машине, а Скорцени решительно направился навстречу лжефюреру и фон Риттеру.
— Что-то произошло? — первым спросил Зомбарт, у которого было больше причин для волнений, нежели у коменданта, даже если бы русские диверсанты уже ворвались в лагерь.
— Сугубо диверсионные дела, мой фюрер. По рации со Шту-бером связался обергруппенфюрер СС Кальтенбруннер, интересовался, спокойно ли в окрестностях базы в то время, когда там пребывает с инспекторским визитом сам фюрер. Ответ вам известен.
Что ни говори, размышлял Штубер, приказав водителю двигаться в сторону основного входа, поскольку намерен был выбираться из базы, а «СС-Франкония» — не тот объект, на котором можно безболезненно забавляться фантомом фюрера. К тому же Гитлер опасался, что кто-то из командной верхушки рейха решится использовать его двойника, чтобы тем самым поставить под сомнение
Это-то и наложило отпечаток на ход его мыслей. И Скорцени, и Штубер знали, что Гитлер тотчас же приказал взять всех двойников под самый жесткий контроль и при малейшей попытке кого-либо из них выйти из повиновения — немедленно истреблять. Кальтенбруннер как-то даже обронил, что следовало бы внимательнее присмотреться к двойникам. Не взбрело ли кому-либо из них в голову самому испытать судьбу в ипостаси того, истинного фюрера, которого до сих пор они всего лишь театрально играли?
3
Однако гауптштурмфюрер Эльза Аленберн суеты этой, диверсионно-партизанской, не ведала. Она усадила Ланса к себе в машину, за рулем которой маялся довольно пожилой человек в гражданском, и, миновав блокпосты, колонна начала погружаться в «лагерь дождевого червя».
— Напоминает метро, — первой нарушила молчание Эльза, когда они преодолели несколько километров дороги, идущей параллельно с железнодорожной колеей. — Думаю, мои красавицы освоятся здесь очень быстро.
— Если учесть, что у них не будет выбора, — мрачно напомнил ей Ланс. При этом он не забыл о предупреждении Эльзы не обращать никакого внимания на молчаливого, с болезненным серовато-желтушным лицом водителя.
— Все они добровольно стали лебенсборянками и дали клятву принести свою жизнь в жертву рейху и фюреру. Отныне вы должны постоянно помнить об этом, коллега.
— Вы назвали меня «коллегой»? С какой стати? Вы тоже инженер или педагог?
— У меня в портфеле приказ о вашем назначении на должность коменданта «зомби-лебенсборна», — только теперь сидевшая рядом с водителем Эльза повернулась так, чтобы видеть его лицо. — Так что с этого дня вы будете в моем непосредственном подчинении. В моем, личном, оберштурмфюрер, подчинении, — вдруг жестко уточнила она неплохо поставленным командирским голосом.
— «Зомби-лебенсборна»?! — почти с ужасом переспросил оберштурмфюрер. — Меня?! Комендантом? То есть я должен командовать всеми этими про... простите?! Это кому там, в Берлине, пришло в голову так жестоко подшутить над старым Лансом?!
— Смиритесь, мой дорогой Ланс. Тем более что, как и у моих лебенсборянок, у вас уже нет выбора.
— Я обжалую этот приказ, — решительно молвил новоявленный комендант «зомби-лебенсборна». — Пожалуюсь лично Гиммлеру, впервые в жизни, воспользовавшись давнишним знакомством с ним.
Эльза Аленберн откинула голову на спинку сиденья, так что чуть было не коснулась волосами лица Ланса и сочувственно хихикнула.
— Только благодаря этому знакомству Гиммлер и вспомнил о вас. А, подписывая приказ, был уверен, что выступает в роли благодетеля. Так что жалуйтесь-ка лучше самому фюреру, у которого нет иных забот, кроме как разбираться с вашими кляузами на Гиммлера.
Вздох, который был издан Лансом, мог принадлежать лишь человеку, которому только что объявили, что в помиловании ему отказано, а казнь состоится уже завтра на рассвете.