Восьмая жена Синей Бороды – 2
Шрифт:
– Почему не в Ольстене? Тихо и незаметно.
– Именно поэтому не в Ольстене. Иначе пойдут слухи, что я женился тайно и моя жена так страшна, что я ее прячу. А я не хочу, чтобы мне сочувствовали. Хочу, чтобы мне завидовали.
– Думаю, вы слишком старательно вживаетесь в роль жениха. Потом вдруг вы решите, что вам завидуют недостаточно, и станете таскать меня на приемы к своим знакомым, забыв о своем обещании отпустить меня после церемонии на все четыре стороны.
– А разве я вам что-то обещал? Не припомню.
– Вам точно нужна настойка доктора Норриса
– Вот того подозрительного недомонаха из леса? Точно нет!
Только когда сгустились сумерки, карета свернула на дорогу, ведущую во владения Беатриссы де Моран. Шато располагалось в отдалении, за обширным живописным парком. По крайней мере, так говорил Кристиан. Насколько парк живописен, Энни не могла судить, поскольку видела в окно только смутные силуэты деревьев.
Перед дворцом располагался регулярный парк. Выйдя из кареты, Энни прикинула, что весной и летом, когда на клумбах распустятся цветы, он будет невероятно красив. Пока же она могла оценить лишь геометрию парка, угадываемую по строгим линиям вечнозеленых кустарников, и великолепные мраморные статуи. Сам дворец напоминал сказочный замок в миниатюре, создающий впечатление чего-то милого, не претендующего на грандиозность.
– Моя бабушка очень хитра, – проговорил почти над ухом Энианы Кристиан, – с ее средствами она могла позволить себе куда большее. Однако она выбрала вариант, чтобы шато смотрелось достойно, но в то же время не возбуждало зависть сильных мира сего. Лучше соблюдать умеренность, чтобы не лишиться того, чего имеешь, – Эниана поняла, что Кристиан намекает на короля. Кто еще, кроме него, может лишить собственности по щелчку пальцев.
– Вспоминая наш недавний разговор, замечу, что вам есть, чему поучиться у вашей бабушки, – не удержалась от шпильки Энни.
– Разумеется, – усмехнулся Кристиан, поняв ее намек, – но только после того, как мы сыграем самую пышную свадьбу в Турени.
– А потом я уеду в Ольстен.
– Вы же еще не видели мой родовой замок. Вдруг после этого передумаете. Правда, там разруха и только ветер гуляет по покоям, но, судя по вашему имению в Ольстене, такой стиль вам близок.
– Это какой? – нахмурилась Энни.
– Такой, когда все просто и без излишеств.
– Смотрю, чем вы ближе к родному дому, тем развязнее становится ваш язык.
– Что будет, когда я переступлю его порог! – поддразнил ее Кристиан.
Гостей встретил немолодой дворецкий, столь важного и благостного вида, что Энни, не будь на нем ливреи, подумала бы, что он знатный господин.
– Я доложу госпоже де Моран. Господин герцог, прикажете подать напитки в гостиную?
Кристиан вопросительно взглянул на Энни. Она покачала головой. Ей хотелось быстрее покончить со всеми формальностями и оказаться в постели, вытянувшись на ней в полный рост.
– Нет, Персиваль, напитки не нужны.
Дворецкий почтительно кивнул и удалился.
Энни озиралась по сторонам, едва не раскрыв рот от восхищения. Такой роскоши она никогда не видела. Если Кристиан называет подобное великолепие – «без излишеств»,
– Я вас ожидала раньше. Где-то на неделю. Думала, что мой дорогой внук решил податься в бега, лишь бы не жениться.
Все это она говорила, обнимая Кристиана.
– В Ольстене ужасные дороги весной.
– Так ехал бы летом. У меня прекрасное здоровье. До лета я умирать не собиралась.
Энни поняла, что Беатрисса, ничуть не смущаясь ее присутствия, намекает на завещание.
– Эниана де Рени! – герцогиня будто только заметила гостью. – Прекрасно! Прекрасно! Смотрю на вас и сразу вспоминаю бедняжку Генриетту, – Беатрисса смахнула слезу. – Я так боялась, что вы будете похожи на нее. В молодости она была невзрачна, а в старости так вообще безобразна. О характере я и вовсе молчу, – скорбно произнесла она.
– Бабушка!
– Генриетте уже семь лет как все равно, что о ней говорят.
– Эниане не все равно.
– Она и не знала о том, что у нее есть бабка. Из-за упертости этой старой ослицы. Но может, оно и к лучшему.
– Бабушка!
Беатрисса проигнорировала его восклицание и обратилась к Энни, которая прикрыла рот, пытаясь подавить зевок.
– Дорогая, вы, я вижу, очень устали с дороги. Потому предлагаю не мучить вас, а показать вам вашу комнату. Примете ванну, выспитесь, а завтра мы познакомимся поближе.
Беатрисса позвонила в колокольчик, и буквально через пару минут в комнате оказался Персиваль.
– Пусть Берта подготовит зеленую спальню и согреет воду для ванны.
Дворецкий ответил едва заметным наклоном головы и исчез выполнять поручение.
– Я тоже пойду спать и даже без ванны.
– Нет, ты подождешь меня в лиловой зале. Нам о многом нужно поговорить. Дождись меня, а я провожу гостью в ее покои.
Энни последовала за герцогиней де Моран, напоследок взглянув на поникшего Кристиана. Теперь ей было понятно, в кого пошел Кристиан и внешностью, и характером. Энни поймала себя на мысли, что старая герцогиня, несмотря на грубость, не внушает ей неприязни. Вероятно, Энни успела привыкнуть к такой манере поведения за время общения с Кристианом.
То, как герцогиня отзывалась о почившей Генриетте, подтверждало слова Кристиана, что Беатрисса и Генриетта были лучшими подругами. Значит, Беатрисса знает о причинах ненависти Генриетты к графу де Рени и сможет рассказать Энни хоть что-нибудь о ее матери.
В эту ночь Энни наконец-то выспалась. Спать на мягкой перине под расшитым золотыми нитками одеялом было не в пример приятнее, чем на коротком диванчике в карете. Здесь можно было вытянуться в полный рост и раскинуть руки, ворочаться, как душе угодно. И после такого сна не ломило спину и не затекла шея.