Воспевая рассвет
Шрифт:
Вульф вздрогнул и открыл глаза. Он взглянул на нее снизу вверх и невольно залюбовался. Волны черных волос струились по плечу девушки, оттеняя матовый цвет ее кожи, тронутой румянцем на высоких скулах. Маленький подбородок был гордо поднят, а полные, красиво очерченные губы плотно сжаты. Вульф тут же угадал причину ее недовольства.
– Прости, что я огорчил тебя. Я очень внимательно слушал.
Она бросила на него недовольный взгляд, и Вульф понял, что Брина теперь сожалеет, что была так откровенна с ним. Вульф попытался оправдаться:
– Дым пожарища разъел мне
Эти слова так безжалостно ранили сердце Брины, что она не решилась взглянуть в глаза Вульфа. До того дня, когда несчастье постигло Ферму в Долине, Брина прятала свою тоску по предстоящей разлуке в самых потаенных уголках своего сердца. Но сейчас его слова отозвались в ее груди нестерпимой болью, и она закусила нижнюю губу, сдерживая стон.
Но темная пелена, омрачившая ее голубые глаза, не могла скрыть от Вульфа ее чувства. И он ощутил странное облегчение, увидев, как мучительна и для нее мысль о скором расставании. В его памяти вновь вспыхнули минуты наслаждения их недолгой близости, и он позабыл свое обещание не прикасаться к девушке. Поддавшись внезапному порыву, он сел и погрузил свои пальцы в шелковистые черные пряди ее волос. Плененная зеленым огнем его взгляда и нежными прикосновениями, Брина не отстранилась от прекрасного сакса. Ее вновь охватило то самое чувство жгучего наслаждения, что заставляло ее стонать, и ее губы раскрылись для поцелуя.
Вульф взглянул в ее бездонные глаза, полуприкрытые длинными ресницами, черными, как безлунная ночь. Тонкий чарующий аромат волшебных цветов витал вокруг них. Кончиками пальцев Вульф провел по щеке, гладкой, словно лепестки цветка. Его жадные губы осыпали поцелуями ее щеки, нежные ямки за мочками ушей, стройную шею, дрожавшую от страстной муки.
Пламя его ласк растопило ее, словно воск, и она прильнула к его широкой груди, ощущая его тепло и силу. Прикосновения ее тяжелых шелковистых прядей совершенно вскружили голову Вульфа.
J Он выругал себя слабовольным дураком и привлек ее к себе. Оказавшись в объятиях его мускулистых рук, Брина еще большее ощутила неизбежность их скорой разлуки и с вновь вспыхнувшей страстью отвечала на его поцелуи. Его губы медленно и трепетно приникали к ее губам, и страсть разгоралась, как лесной пожар в ночи.
Вульф увлек трепещущую девушку на пышный зеленый ковер, и его изумрудный взгляд утонул в бездонных голубых озерах ее глаз. Прекрасная колдунья окутала его облаком своих волос, переплетенных с лунным светом. Брина никогда еще не ощущала такого наслаждения. Боясь, что туман страсти может вдруг рассеяться, она погрузила свои пальцы в холодное золото его волос и обвила руками его шею, привлекая к себе.
Против такого приглашения Вульф не мог и не хотел устоять. Он приник к ней, и их губы слились в долгом и страстном поцелуе.
«Пусть потом я буду ругать себя за это, но она, ее любовь, ее невинность должны принадлежать мне», – подумал Вульф.
Его язык начал танец искушения, продвигаясь
Очнувшись от любовного дурмана, Брина ощутила стыд за свою минутную слабость, за полную потерю контроля над собой. Как глупо было, позабыв все обеты, позабыв о своем предназначении, поддаться коварному искушению, возжелать того, что было для нее запретным. Она быстро поднялась с помятой травы и бросилась в чащу леса.
Полная луна светила ей в спину, и лесная тень скрыла поток неудержимых слез.
Вульф смотрел вслед убегавшей колдунье. Верный Фрич следовал за ней по пятам.
«Теперь она, наверное, будет думать, что предала старика вместе со всеми его заклинаниями и запретами. Но ведь между нами ничего не было», – подумал Вульф.
Горечь сожаления наполнила его сердце при этой мысли. Он бросился ничком в густую траву, спрятав во влажной прохладе лицо, горящее от страсти и вины за то, чего он так и не совершил. Ночь становилась все холоднее, минуты тянулись бесконечно долго, и Вульф впервые почувствовал, как он одинок.
Вульф не помнил, сколько времени пролежал так.
Когда он поднялся и решил отправиться назад к пещере, он споткнулся о корзину с цветами, впопыхах забытую Бриной. Вульф поднял ее и двинулся в обратный путь.
Драгоценные цветы увядали, источая свой тонкий аромат, и лес тихо шелестел за его спиной.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Теплый полумрак пещеры давил на плечи Брины, в груди ее теснились сожаление и тоска по утраченным мечтам. После сладостных минут, проведенных в священной роще, ночь казалась ей вечностью. Бессонница не давала сомкнуть ей глаз, царство сновидений не впускало ее в свои туманные врата.
«Что толку плакать о несбывшихся надеждах, о запретных плодах и утраченном блаженстве», – подумала Брина. Сбросив с себя покровы грусти, она села и огляделась вокруг. Скоро у нее будет чем занять мысли и руки.
Огонь в очаге угасал, бросая неровные отсветы на стены пещеры. В бликах умирающего пламени Брина рассмотрела остальных обитателей пещеры. Ее дед спал по своему обыкновению на спине, скрестив на груди руки, седые волосы разметались вокруг головы, длинная борода тихо вздрагивала в такт глубокому ровному дыханию. Затем Брина перевела глаза на близнецов и невольно улыбнулась. Они лежали на тюфяке в углу пещеры. Стены над ними были увешаны пучками сушеных лечебных трав и кореньев. В их пряном аромате детский сон был тихим и безмятежным. Одеяло, аккуратно подоткнутое Бриной вечером, сбилось на один край тюфяка, оставив мальчика неприкрытым, и почти с головой укрывало девочку, свернувшуюся калачиком.