Воспитание бабочек
Шрифт:
Адоне с потерянным видом опустил взгляд в пол. Серена уже боялась услышать, чем закончится его рассказ, хотя он только начал говорить.
— Турист стоял в нескольких метрах от меня, но нас разделяла огненная стена. Не подозревая, кто я, он кричал и звал меня на помощь. Я не мог добраться до него, но я пытался. Клянусь, я пытался. — Он поднял руки в черных перчатках, скрывающих шрамы. — Зверь проглотил его у меня на глазах. Я никогда не забуду взгляд этого человека, когда он тонул в пламени.
Серена почти видела, как бедняга барахтался, пока огонь тащил его на дно. Адоне Стерли был немногословен, но заимствовал слова из книг и каждый раз старался подобрать наиболее подходящие. Это вызывало
— Я не могу тебя судить, — сказала она, поглаживая его кожу. — И даже не думаю, что хочу.
Он кивнул, все еще отводя взгляд.
Серена подняла его подбородок, вынуждая посмотреть ей в глаза. И поскольку они были в настроении для признаний, она тоже решила раскрыть ему один секрет.
— Я уже говорила тебе, что не хотела Аврору, что собиралась отдать ее на удочерение. Потом мне пришлось оставить ее себе, но после родов я все равно отказалась кормить ее грудью. Я чувствовала, что не подхожу для этого, что психологически не готова. Но возможно, я поступила так только в отместку за то, что Аврора вынудила меня стать ее матерью, а я не могла выполнять иные обязательства, кроме чисто формальных. — Серена покачала головой, ей показалась забавной эта нелепая мысль. — Патронажные медсестры успокоили меня, заверив, что роженицы отказываются кормить грудью чаще, чем принято считать. Девочке будут давать смесь, она все равно вырастет сильной и здоровой, но, главное, мне сказали, что моя дочь никогда не заметит разницы… Вот только никто еще не имел дела с Авророй. В отличие от большинства детей, она отказывалась есть заменители. — Серена хорошо помнила те дни. — Чтобы Аврора не умерла от голода, я согласилась приложить ее к груди. — Сосредоточившись, она все еще могла ощутить, как маленькие губки сжимают ее соски. — Аврора начала кормиться. Точнее, она начала жадно утолять голод в любое время дня и ночи. Такое поведение удивило всех, но не меня. Эта крошка показала мне свою силу воли, еще когда я ее вынашивала. В очередной раз проявив упрямство, Аврора хотела дать мне понять, что мы с ней теперь единое целое, что избежать этого невозможно и никто и ничто нашу связь не разорвет. Больше никогда, — с нажимом добавила Серена. Затем помрачнела. — После ночи пожара я просыпаюсь с мокрой грудью каждый раз, когда мне снится Аврора. Сначала это казалось мне ужасным, почти чудовищным. Да и как это возможно, ведь я много лет не кормила дочь грудью? Но потом мне объяснили, что это естественно, что это пережиток материнского инстинкта, свойственный всем женщинам, потерявшим маленького ребенка. Тело как будто все еще чувствует потребность заботиться о выживании своего потомства. Но я считаю, что есть другое объяснение. — Она помолчала. — Я вспомнила дни, проведенные в родильном отделении, вспомнила, как Аврора заставила меня кормить ее грудью, и об узле, который связывал нас с тех пор. Теперь каждый раз, увидев ее во сне и проснувшись мокрой, я чувствую что-то вроде связи с загробным миром. Чувствую, что это моя девочка во сне просит меня, чтобы я ее покормила, потому что все еще нуждается во мне… Я уверена, что в эти моменты Аврора рядом со мной, очень близко.
Казалось, ее рассказ тронул Адоне, почти потряс.
Серена, напротив, немного успокоилась и улыбнулась. Но затем что-то в ее лице снова погасло.
— Проблема в том, что с некоторых пор я уже не помню снов об Авроре. И только просыпаюсь в мокром. И я ненавижу это. И ненавижу себя.
Наступила тишина, хрупкая, как хрусталь. Любой звук, даже самый тихий, мог разбить ее вдребезги. Но сейчас она была совершенной.
Незаметно для Серены ее губы встретились с губами Адоне. Она не
После долгого поцелуя она взяла Адоне за руки и сняла с него перчатки. Он не хотел, но она заставила его погладить ее лицо. Затем, помогая друг другу, они начали раздеваться. И вместе направились к раскладушке, стоявшей рядом с незажженным камином.
Не сказав друг другу ни слова, они занялись любовью. Адоне лег на Серену сверху, и она забыла о сломанных ребрах, потому что, увидев бинты, опоясывающие ее тело под грудью, он очень старался не сделать ей еще больнее. Она и подумать не могла, что пироман окажется таким нежным любовником. Он целовал ее шею, перебирал пальцами ее волосы, постоянно искал ее взгляд. Своими ласками он как будто хотел исцелить ее. Оба они знали, что это невозможно, потому что бывает боль, которая никогда не утихает. Но Серена была благодарна за то, что он хотя бы попытался.
Когда они уже почти достигли пика наслаждения, он отстранился, сдавленно застонал и кончил на одеяло. Серена сразу поняла почему. Адоне хотел, чтобы все, что с ним связано, закончилось вместе с ним. После того, что он совершил, он никогда бы не решился завести детей. И Серена была с ним согласна. Она снова притянула его к себе, но только для того, чтобы обнять. Адоне положил голову ей на живот.
Насытившись друг другом, они в обнимку провалились в сон без сновидений.
6
На рассвете следующего дня Серена высвободилась из объятий Адоне и, стараясь не разбудить его, выскользнула из-под одеяла. Подобрав свою одежду, она подошла к черному псу. Серена никогда не спрашивала у его хозяина, как зовут питомца, но некоторые теплые отношения не нуждаются в формальностях. Поэтому она погладила морду животного в надежде, что пес не залает.
Она собиралась тихонько выйти из хижины, но, обернувшись напоследок, встретила взгляд Адоне. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Оба знали, что никогда больше не увидятся.
Затем Серена вышла из дома на свежий утренний воздух, села во внедорожник и уехала.
В апарт-отель Серена вернулась около восьми утра. К тому времени криминалисты давно закончили осмотр и уехали.
У нее тоже не осталось причин там задерживаться.
Переодевшись в джинсы, футболку и темную толстовку с капюшоном, она собрала остальные вещи и сунула их в рюкзак вместе с ноутбуком. Ее немного ломало без алкоголя и лекарств, но, как ни странно, она хорошо без них справлялась.
Одна только мысль об очередном «Плюшевом мишке» вызывала тошноту.
Прежде чем закрыть за собой дверь берлоги, в которой прожила несколько недель, она, как будто на прощанье, похлопала маленький храпящий холодильник по корпусу.
Шагая по пустынной парковке апарт-отеля к своей машине, Серена достала из сумки смартфон и сделала звонок. После пары гудков ей ответил сонный голос. Она представилась.
— Доброе утро, — сказал мужчина в трубке. Хотя они виделись всего раз, он сразу ее узнал.
«Тем лучше», — подумала Серена. Это упростит ей задачу.
— Год назад вы с мужем взяли к себе моего кота.
— Пепе, — подтвердил собеседник.
— Гаспара, — поправила его Серена. — Или Гаса. — Она всегда ненавидела это животное, но еще больше ей не понравилось, что ему дали новую кличку.
— В чем дело? — с подозрением спросил мужчина.
— Я хочу забрать его обратно, — без околичностей заявила Серена.
Собеседник надолго умолк.
— Что, простите?
— Около полудня я буду в Милане и заеду за ним к вам домой, спасибо.