Воспитание бабочек
Шрифт:
Однако Аврора тоже чувствовала, что веки у нее тяжелеют, и боялась, что заснет, если закроет глаза хотя бы на несколько мгновений.
Она уже не была уверена, что сможет сопротивляться сну.
Тут ей в голову пришла идея. Однажды мама рассказала ей, что, когда древнеримским воинам предстояло сражаться на рассвете, они выпивали перед сном много воды, чтобы мочевой пузырь разбудил их еще до восхода.
Аврора приподнялась в постели, взяла бутылку, стоявшую на тумбочке, и выпила все до капли, не сомневаясь, что через пару часов придется бежать в туалет.
Все, что ей надо сделать, — отворить дверь в шале.
Воспитание бабочек
1
Аврора открыла глаза — она стояла посреди чердака. В круглое световое окно, откуда открывался вид на горы, проникали лучи рассветного солнца.
Опустив голову, она увидела под босыми ступнями мягкий, зеленый, как лужайка, ковролин.
Затем огляделась.
Наклонный потолок был расписан: голубое небо, усеянное белыми облачками. У стены стояла заправленная розовая кровать, накрытая красивым красным покрывалом. Тумбочку заменяла табуретка, на которой стояло маленькое распятие на алебастровой подставке, а вместо шкафа — зеленый сундук. На полке — коллекция животных, вырезанных из древесной коры. Пара шкафов, полных книг. В одном углу — светильник под абажуром, на котором вышиты олени в благородных позах и с гордым взглядом.
Кроме того, в комнате была уйма игрушек. Деревянная кухня с кастрюльками и сковородками. Точная миниатюрная копия швейной машинки. Деревянный волчок на шнурке. Лошадка на колесиках. Кукольный домик с мебелью. Семейка плюшевых мишек. И сидящая в кресле-качалке кукла с такими светлыми волосами, что они казались белыми; кукла смотрела на Аврору голубыми-преголубыми глазами.
Аврора растерялась. Ее первая ясная мысль была такая: это не ее спальня. «Я никогда здесь не бывала, — сказала она себе. — Или бывала?»
Голова была легкая, как воздушный шарик; Аврора пошатнулась. Ей хотелось сесть, но она почему-то продолжала стоять и покачиваться, словно во власти невидимой силы, которая тянула ее в разные стороны, но в то же время поддерживала. Как неваляшка, которая не падает, даже если толкнуть.
Она как будто не полностью владела собой.
Справа на стене висело зеркало в полный рост. Аврора повернулась и увидела свое отражение. Маленькая, хрупкая шестилетняя девочка. Копна светлых кудряшек растрепаннее обычного. Она все еще в ночнушке, в которой легла спать в мансарде пансиона. А на спине красуются крылья феи-бабочки, только тюль помялся, а проволочный каркас немного погнулся.
Теперь на ум пришли довольно простые вопросы: «Что я здесь делаю? Как я сюда попала?»
Последнее воспоминание встало перед глазами, как ожившая картинка. Ее рука тянется к двери из шале. Пальцы хватаются за ручку. Дверь приоткрывается на несколько сантиметров. Еще вспомнился
После этого из ее жизни как будто выпал кусочек.
И теперь Аврора ничего не чувствовала. Внутри у нее была пустота, спокойная и очень белая.
Что-то похожее она когда-то испытала, проснувшись после ночи в лихорадке — ночи, проведенной в борьбе с невидимым врагом, в бреду и тревоге. Но наутро все прошло. Ее лоб и щеки снова стали прохладными. Расслабленность. И слабость тоже, конечно. И уверенность, что худшее позади, болезнь миновала, тело исцелилось.
Покой и неожиданное умиротворение. Авроре хотелось, чтобы оно не заканчивалось никогда.
Но, хотя сейчас она и пыталась удержать его подольше, ощущение постепенно рассеивалось, сменяясь новым осознанием.
Аврора обернулась. С чердака вела красная дверь с латунной ручкой. И она была закрыта.
Ей впервые пришло в голову, что она пленница.
Внутри нарастало нечто иное. Тревога охватывала ее, разливаясь по телу, как нефтяное пятно. Поднималась от ступней и уже добралась до живота. Аврора чувствовала ее приближение и не могла противиться. Ей казалось, что ее затягивает океан ужаса. Наконец ей удалось пошевелить ногами, и она направилась к двери. Страх, что дверь заперта на ключ, не умерил инстинктивного желания сбежать.
Но в нескольких шагах от двери Аврора остановилась, потому что кто-то постучал.
Три медленных, мерных стука. Затем короткая пауза. Затем еще три. И так далее.
Аврора спряталась под розовой кроватью и уставилась оттуда на красную дверь с латунной ручкой.
Кто бы ни был по ту сторону двери, он не хотел отступаться и проявлял настойчивость. Но Аврора не собиралась никого впускать.
«Не открывай дверь незнакомым», — вечно твердила ей мама. Однако Аврора не прислушалась к этому совету и открыла дверь шале гному Хасли.
Второй раз она эту ошибку не повторит.
Незнакомец мог бы с силой колотить в дверь или вломиться на чердак. И может, так было бы даже лучше, потому что этот сдержанный стук ее пугал. Вежливое постукивание скрывало в себе послание.
Я не тороплюсь, могу и подождать.
Авроре вспомнилась дверь неисправного туалета в раздевалке. Она предположила, что вскоре снова услышит писклявый голос Хасли. Но теперь девочка уже сомневалась, что это он. До сих пор она думала, что имеет дело с добрым гномом. Однако ей повстречался его злой брат Малассер.
Стук продолжался несколько бесконечно долгих минут, а потом вдруг прекратился.
Аврора даже не поверила, что наступила тишина. Она подождала еще немного на случай, если незнакомец снова примется стучать. Но нет — все тихо.
И все же она решила не вылезать из своего укрытия. По-прежнему с крылышками на спине, измученная тревогой, она спустя считаные секунды уснула под розовой кроватью.
Тук. Тук. Тук.
Аврора распахнула глаза, и ее снова охватил ужас.