Воспитание бабочек
Шрифт:
Серена знала, что глюки случаются из-за программных ошибок, или багов. И на данном этапе жизни она ощущала себя именно неисправной машиной. Листовка словно бы обещала, что неисправность можно превратить в своего рода преимущество.
Глюки собирались в районе Навильи, на заброшенной фабрике, где когда-то производили трикотаж.
Впервые Серена переступила ее порог вечером четверга, когда на улице шел проливной дождь, после того как несколько недель топталась вокруг бывшей фабрики, не решаясь войти.
С тех пор она
Доктору Новак перевалило за шестьдесят, она всегда носила очень яркие юбки и курила трубку. Давным-давно она была мужчиной и, возможно, именно благодаря этой радикальной перемене поняла, что может научить других использовать свою уникальность, чтобы в корне изменить жизнь.
Группу посещали самые разные люди — невротики, параноики, нигилисты, эксгибиционисты, мегаломаны, гиперконтрольщики, — каждый со своими заскоками и пунктиками. Кроме того, с годами состав менялся. Некоторые участники приходили и уходили. Другие становились завсегдатаями, но затем внезапно исчезали. Некоторым хватало всего одной встречи, чтобы понять, что им это не подходит.
Правило гласило, что тех, кто не возвращался, следует немедленно забыть. Для лишнего сострадания здесь не было места.
Костяк группы состоял из пяти человек, и Серена была рада, что она одна из них. Рик, Вероника, Макс и Бенедетта стали ее новой семьей.
И хотя доктор Новак не приветствовала встречи вне сеансов, они часто встречались. Не то чтобы для этого были какие-то особые светские поводы — просто они поняли, что ходить в кино, на пиццу и даже просто болтать легче с теми, кто испытал похожий опыт. В том числе потому, что остальные шарахались от них, как от прокаженных.
«Куда бы я ни шел, я несу свою грусть с собой», — любил повторять Рик, горько шутя. У всех пятерых развилось мрачное чувство юмора, которое шокировало бы других людей.
Благодаря доктору Новак и этим четырем изгоям Серене удалось почти благополучно пережить множество ужасных моментов. Она еще не обрела покоя, но надеялась, что однажды сможет управиться со своим горем.
После гибели Авроры прошло почти пять лет.
2
Милан — типичный европейский город, где современные небоскребы как бы охраняют старинные здания, будто желая защитить драгоценное прошлое, которое по-прежнему живет у их подножия.
Так сосуществуют два параллельных мира.
В верхнем — бизнес, скорость и панорамные виды. Внизу жизнь замедляется, кажется меньше, выглядит неизменной. Зеленные и цветочные лавки, булочные, маленькие местные магазинчики. Ящики с апельсинами, аромат цветов и свежего хлеба, знакомые голоса и приветствия прохожих.
Чтобы перейти из одного мира в другой, достаточно воспользоваться лифтом.
Когда-то Серена знала только город среди облаков и брезговала спуститься и посмотреть, что происходит внизу. Теперь она покинула мир зеркал.
Она поселилась в маленькой квартирке на третьем этаже в одном из типичных старых домов в районе Изола. У таких зданий вход со двора, а на
Серена научилась выстраивать новые взаимоотношения с соседями, гораздо более искренние, чем в прежней жизни.
Тем не менее, кроме доктора Новак и группы глюков, истории Серены никто не знал. Аврора все еще жила в ее воспоминаниях, но как будто сидела взаперти. Мать выпускала ее только по необходимости — например, на сеансах психологической поддержки.
В партнере Серена больше не нуждалась, даже изредка. Ей хватало Гаса. Кот очень состарился, и с ним приходилось постоянно нянчиться. Вдобавок он почти ослеп. Хотя обычно они избегали друг друга, время от времени он сворачивался калачиком у нее в ногах. Серена старалась не думать о том, сколько лет осталось Гасу. Иногда ей хотелось, чтобы их обоих постиг один и тот же конец: заснуть и больше не проснуться.
Однако, поскольку ей все-таки требовалось вести какое-то подобие жизни, пришлось найти работу.
Знакомство с Адоне Стерли и его миром старых книг, нуждающихся в переплете, стало для нее судьбоносным. Серена устроилась в издательство на улице Герардини, в двух шагах от парка Семпионе и Арки Мира. Каждое утро она приезжала туда на велосипеде; ей полагалось читать и оценивать неопубликованные рукописи. На самом деле Серена ничего не решала. Она могла лишь указать руководству редакции на романы, которые казались ей наиболее интересными. Очень часто ее предложения игнорировались, но когда одного из ее писателей публиковали, ее переполняла гордость.
Коллеги по издательству понятия не имели о ее прошлом. Они не только не знали об Авроре, но и представить себе не могли, что женщина, которая неизменно собирает волосы в хвост, носит свитера и балетки, а зимой — широкое шерстяное пальто, когда-то была «белокурой акулой», безжалостной брокершей и почти никогда не снимала туфель на высоких каблуках.
Временами Серене казалось, что она участвует в какой-то программе защиты свидетелей и ей, как бывшим членам преступных группировок, предоставили новую личность. С другой стороны, единственное, что осталось ей от прошлого, — собственное имя. Все остальное Серена стерла подчистую.
Чтобы сохранить свою горькую тайну, она вела простую жизнь, которая состояла из укоренившихся привычек и заведенного распорядка. Она рано ложилась и научилась радоваться мелочам — например, любила читать рукописи в парке, на одной и той же скамейке, в любое время года, а в дождливую погоду брала с собой зонтик.
Истории помогали ей забыться. Дома у нее тоже было полно книг. Книги стали ей необходимы.
Однако порой легкомыслие давалось тяжело. Беззаботный небосвод заволакивали непроницаемые тучи. Иногда Серена не могла даже встать с постели по утрам. Когда ее нанимали в издательство, она сказала, что страдает от острых мигреней. Доктор Новак раздобыла ей медицинскую справку, подтверждающую это заболевание.