Воспитание поколений
Шрифт:
Именно потому, что Ильин базируется на работах учёных своего времени, именно потому, что он никогда не забывает о предпосылках воздействия на природу, указанных Энгельсом, ему удается создать очень убедительную картину будущего, которой и посвящены последние главы книги.
Предсказание завтрашней погоды, по образному определению Ильина, — путешествие в будущее. Его совершают ежедневно синоптики. Они путешествуют и дальше, чем в завтрашний день, — предсказывают погоду на месяц, на сезон.
Подобно тому, как синоптик совершает путешествие в завтрашний день,
Романтичность и достоверность рассказа о близких и дальних перспективах науки в значительной мере определяют пропагандистское значение книги. Оно не исчерпывается тем, что произведение может повысить интерес молодёжи к профессиям, связанным с метеорологией. Ильин показал оптимистическую сущность нашей борьбы со стихийными силами, её огромный размах при социалистическом строе. Книга утверждает безграничную мощь народа, воодушевленного великими целями, знающего, что его труд, направленный наукой, и превращает человека в космическую силу.
Книга остаётся трезвой, основанной на фактах и в части, посвящённой будущему. Романтика её не в безудержном полёте фантазии, а в совершенно реалистической основе предвидений. Возможность изменять в известных пределах климат, влиять на погоду в книге не декларируется, а доказывается.
Поэтичное, призывающее к действию, к борьбе и в то же время строго научное изображение не только настоящего, но и будущего, иначе говоря, цели борьбы — такова книга «Человек и стихия».
7
В 1953 году вышла в серии «Жизнь замечательных людей» книга М. Ильина и Е. Сегал «Александр Порфирьевич Бородин».
Впервые Ильин взялся за биографическую книгу. Характеристики людей были и в других его произведениях. Но там писатель обычно рассказывал о содержании работы деятеля, лишь изредка связывая труды или взгляды учёного с его человеческим обликом.
Эти эскизы — превосходные, как, например, характеристика А. Воейкова («Человек и стихия»), или менее удачные (образ Сократа в книге «Как человек стал великаном») — были как бы пробой пера, подготовкой к широкому биографическому полотну. Но подготовкой частичной, потому что принципиально различны задачи. В прежние произведения Ильин включал характеристику человека там, где она оказывалась самой ёмкой и удобной формой изложения лежащей вне биографии темы — научной или исторической. Такие характеристики выполняли как бы служебную роль.
Совсем иное, разумеется, в художественно-биографической книге. Здесь становится служебным весь включённый в произведение материал — исторический, научный, искусствоведческий. Всё подчиняется одной цели: созданию образа человека и деятеля.
Вместе
И это очень характерно для него: Ильин был неутомимым путешественником в литературе. Верный своей генеральной теме — человек и природа, — он от книги к книге менял угол зрения, и материал, и литературное снаряжение, всегда шёл от найденного к новому.
Серия «Жизнь замечательных людей» стала у нас своего рода лабораторией биографических жанров. Среди сотен выпущенных в серии книг были такие блестящие произведения, как «Наполеон» Е. Тарле, «Лев Толстой» В. Шкловского. Были интересные, основанные на самостоятельных разысканиях книги, например, «Менделеев» О. Писаржевского, «Леонардо да Винчи» А. Дживелегова. В этих различных и по методу исследования, и по характеру изложения книгах есть общая для них черта: перед читателем встаёт многогранный образ гения. Были в первые годы существования серии «Жизнь замечательных людей» наряду со значительными книгами и беспомощные компиляции, повторения давно известных материалов без всякой попытки творческого осмысления их.
Задача биографа ведь не исчерпывается тем, чтобы добросовестно изложить факты жизни и работы замечательного деятеля. Надо ввести читателя в творческую лабораторию гения, показать те человеческие качества, особенности таланта, ума, характера, которые определили направление и успех его работы. Нужно показать социальные и экономические условия, которые влияли на его деятельность, среду, в которой он жил и работал, иначе говоря — человека надо показать в его времени, в его становлении и росте, в работе, в связях с идеями и людьми эпохи.
Тут недостаточно самого углублённого изучения материала, накопления сведений о человеке и эпохе. Необходимо установить личное отношение к материалу, уяснить для себя идейное и эмоциональное содержание фактов. Тогда только может идти речь о создании цельного образа и цельного произведения.
В дореволюционное время был распространен тип биографий, в которых главы, излагающие внешние факты жизни, чередовались с другими, посвящёнными характеристике или анализу работы героя книги. Появлялись такие произведения и в советское время. Подобным методом можно писать статьи для энциклопедического словаря. Но не удастся создать образ гения, раскладывая по отдельным полочкам события его жизни и характеристику деятельности. Образ возникает только тогда, когда показано взаимодействие фактов внешней биографии и творческого труда.
Для этого необязательно писать беллетристическое произведение, широко пользоваться вымыслом. Можно, ограничив себя хорошо аргументированными догадками, так отобрать, разместить и изложить материал, чтобы читатель увидел одновременно индивидуальность героя, его типические черты, обусловленные эпохой, средой, и содержание, значение жизненного труда. В руках биографа документ должен стать материалом не только для цитирования, но и для творческого анализа, широкого обобщения — словом, для воссоздания облика человека и деятеля.