Воспитание
Шрифт:
*
На первых порах я учусь узнавать время по часам в учебном зале, над кафедрой надзирателя: в нашей родной деревне часы — на колокольне, но колокол отбивает каждую четверть часа, днем и ночью. Поэтому я с рождения определяю время на слух, а теперь необходимо видеть его глазами.
Отец Валлас оставляет меня в учебном зале, пока другие играют и бегают во дворе, поднимается со мной на подиум и веткой бузины показывает на циферблате обозначения часов, получасов, четвертей часа, пяти минут, одной минуты, тычет пальцем и объясняет на словах. Поскольку в разговорной речи «пять минут» бывает меньше или больше реальных пяти минут, следует проводить точное разделение, затем складывать из этих пятиминуток четверти часа, получасы, часы: концом своей палочки директор касается стеклянного колпака, под которым движутся большая и малая стрелки, и когда он спрашивает, через сколько минут наступит следующий час, я, полагая, что для определения времени нужно следить невооруженным глазом за движением стрелок, уточняю, надо ли все это время смотреть на часы, чтобы в конце сказать, который час. Святой отец прижимает меня к своей огромной сутане и переносит урок на завтра.
На следующий день, пока остальные ходят на ходулях, он отводит
После завтрака мы поднимаемся и застилаем постели, что нужно делать по-военному: для меня это трудное, да и ненужное занятие, поскольку я умею пока лишь откидывать простыни и одеяло к подушке, выравнивать верх простыни с верхом одеяла, подтягивать все кверху, а затем заправлять под матрас; в последующие дни, на мессе и за завтраком, мне не дает покоя моя раскрытая у всех на виду постель, из-за этой муки приходит решение и возникает привычка аккуратно застилась свое ложе по утрам, иначе я не смогу совершенно свободно раскрывать свой ум и сердце днем.
В конце каждой перемены один из трех святых отцов, дежурный, свистит сбор: это перекличка, мы выстраиваемся в три колонны лицом к школьному тротуару. «Вольно!»: святой отец информирует, отчитывает, поощряет, но все это непринужденным и веселым тоном.
Вдобавок в начале каждой трапезы тот, кто не выполнил задание по математике, французскому либо латыни, читает его, исправленное на уроке, с возвышения соответствующему учителю, который тем временем ест. Это доклад. Ребенок не ест до тех пор, пока не ответит урок без ошибок. Некоторые, в том числе я из-за математики, не едят вообще или утоляют голод позже, в слезах, остывшими объедками. Мадмуазель Миньо умирает в конце первой четверти. Все мы проходим перед ее жутким телом. Она лежит на кровати в своей комнате, зимнее солнце на ее лице и мертвенно-бледных руках, судорожно сжимающих четки.
Мне чудится, будто муха, пробужденная запахом от спячки, садится на ее морщинистые, почти черные губы, протискивается между ними, пробуя правый угол, левый, пытается силой проникнуть в центральный бутон: заговорит ли мадмуазель Миньо вновь, обнажись ее крепкие зубы? Потекут ли опять из ее горла числа и формулы, приправленные добродушными насмешками? Неужели она мертва? Кто же будет теперь преподавать нам математику?
Всю эту первую четверть я упоенно мечтаю и подчас записываю лишь одну строчку задания, а порой на листе стоит лишь моя фамилия слева, и справа — ИМИ (Иисус, Мария, Иосиф) с крестиком впереди, старательно выписанный и богато украшенный заголовок. Из чего мадмуазель Миньо заключает, что я копуша. Но я объясняю на Адвент [218] отцу Валласу и на Рождество своим родителям, что это неправда: я просто размышляю.
218
Адвент (от лат. adventus — «приход») — название периода рождественского поста, принятое в католической церкви и некоторых протестантских деноминациях. Адвент — время ожидания, предшествующее празднику Рождества Христова, во время которого верующие соблюдают пост и готовятся к празднику. Первый день Адвента в римском обряде определяется как 4-е воскресенье до Рождества (в зависимости от года это воскресенье выпадает в период с 27 ноября по 3 декабря).
С отцом Валласом я в первый год изучаю латынь. Я очень быстро запоминаю спряжения, слова, затем строение предложений и задание по латыни выполняю на «отлично». Особенно мне нравится синтаксис. Что мы переводим для начала? Специально составленные упражнения и даже небольшой отрывок из Тита Ливия.
Вместе с латынью в меня проникает Древний Рим, известный мне тогда лишь по римской оккупации Иудеи, Тиберию [219] , центурионам, Понтию Пилату… Цезарю, Верцингеторигу, развалинами Вьенны и Сен-Коломба, лионским мученикам [220] , св. Пофину [221] , св. Бландине.
219
Тиберий Юлий Цезарь Август (42 до н. э — 37) — второй римский император (с 14 г.) из династии Юлиев-Клавдиев. Согласно Библии, именно в его правление был распят Христос (Лк. 3:1).
220
Лионские мученики — 43 христианских мученика: священномученик Пофин, епископ Лионский; мученики Санкт, Матур, Аттал, Бландина, Библиада, Эпагаф, Алексадр и др., погибшие за веру в 177 г.в Лионе.
221
Святой Пофин Лионский (Лугдунский) (ум. 177) — епископ галльского города Лугдун (ныне Лион), схваченный во время массового гонения на христиан. Пофину было уже за девяносто, когда на вопрос легата, каков Бог христиан, он ответил: «Будешь достоин — узнаешь». Пофина бросили в тюрьму, где он через два дня скончался.
Теперь же, на том самом языке, Ромул и Рем, Волчица, первый Брут приказывает казнить своих сыновей, виновных в неподчинении закону [222] , Тарквиний [223] и Тарпейская скала [224] , весталки [225] , капитолийские гуси [226] ,
222
Брут, Луций Юний (509 до н. э.) — один из основателей Римской республики, возглавивший восстание против последнего римского царя Тарквиния Гордого в 509 г. до н. э. Один из двух первых римских консулов. В этом же году в Риме возник процарский заговор при поддержке Тарквиниев. В число заговорщиков входили знатные юноши, включая сыновей Брута Тита и Тиберия. Некий раб донес об этом консулам, после чего заговорщики были схвачены и казнены.
223
Тарквиний Гордый, Луций (ум. 495 до н. э.) — согласно римскому преданию, последний, 7-й царь Древнего Рима (534–509), известный своей тиранией. Был изгнан из Рима.
224
Тарпейская скала — отвесная скала в Древнем Риме, с западной стороны Капитолийского холма, откуда сбрасывали в Тибр осужденных на смерть преступников, предателей, совершивших инцест, рабов, сбежавших от хозяина. Тарквиний Гордый уровнял Тарпейскую скалу.
225
Весталки — жрицы богини Весты в Древнем Риме, пользовавшиеся большим уважением и почетом. В их обязанности входило поддержание священного огня в храме, соблюдение чистоты, совершение жертвоприношений Весте и пенатам, охрана святынь.
226
Капитолийские гуси — посвященные Юноне гуси, содержавшиеся на Капитолийском холме в Риме. В 370 г. до н. э. их гогот предупредил римлян о нападении галлов, чья атака была отбита, и с тех пор гуси стали считаться спасителями Рима.
227
Регул, Марк Атилий (ум. 250 до н. э.) — римский полководец и флотоводец времен Первой Пунической войны, консул 267 г. до н. э. В 255 г. до н. э. был захвачен карфагенянами и прожил в плену 5 лет.
228
Катон, Марк Порций — в римской истории наиболее известны два деятеля, носившие это имя. Катон Старший, он же Цензор (234 — ок. 148 до н. э.), политик, полководец и писатель, прославившийся строгостью нравов и приверженностью идее окончательного уничтожения Карфагена. Он приходится прадедом Катону Младшему, или Утическому (95–46 до н. э.), аристократу, известному стоическими добродетелями и ставшему в гражданской войне символом проигранного республиканского дела.
229
Гракхи — древнеримская знатная семья, ветвь плебейского, но выдвинувшегося в ряды новой оптиматской аристократии рода Семпрониев. Самые известные Гракхи: Тиберий Семпроний Гракх (162–133 до н. э.) и его младший брат, народный трибун Гай Семпроний Гракх (153–121 до н. э.).
На переменах, в тех же рядах, на лестнице, в дортуаре, в той же часовне мы с некоторыми учениками уже говорим по-латыни, латинизируем наши фамилии, названия помещений, предметов, растений. Используем косвенную речь.
Из этих некоторых: тринадцатилетний Роже Руайон, сын скототорговца из Сен-Жене-Малифо, высокий, с раскосыми глазами, черными курчавыми волосами, горящим взглядом, блестящим ртом, почти надменной посадкой головы, гибкими конечностями, уверенными движениями, ловкими руками, хорошо подвешенным языком: у него большие красные кисти, он носит короткие каштановые штаны и старую черную куртку; очень легко одетый, хорошо переносит наступающие холода.
Вместе с ним я выхожу со двора и направляюсь к груде камней за нужниками: там, в колючих кустах, он находит деревяшки, железки, из которых мастерит небольшие механизмы; а из стеклянной лампочки — перегонный куб на колесиках. Мы не уступаем друг другу по французскому, оба всегда ex aequo [230] по французской контрольной.
Мы уже принесли множество клятв: говорить друг другу всю правду, никогда не предавать, спасать жизнь. Но однажды я опережаю его на один балл за сочинение об ожидании Мессии, он на втором месте и считает, что я его предал, мы стоим на коленях в часовне, перед алтарем с освещенным святым причастием, и я должен поклясться Господом, Троицей, Отцом, Сыном и Святым Духом, что не хотел опередить его.
230
Разделившие первое и второе места (лат.).
При играх на свежем воздухе, подсказываемых светской и религиозной историей, во дворе и на лугу, он, король, принц или предводитель орды, всегда выбирает меня в качестве своей дочери, порой жены либо фаворитки: иногда своего молодого визиря — из-за моей мудрости: мы играем в похищение, и за меня дерутся шайки; позже, делая первые шаги в древнегреческом, мы играем в Троянскую войну, в похищение Елены Парисом. Но поскольку Парис слывет тщеславцем, Роже уступает его роль другому, уже отчасти проявляющему это качество, себе же берет роль Гектора, и я его Андромаха, или Ахилла, и я его Патрокл.
В конце дня, в вечернем возбуждении, на уже сырой и холодной траве, игра перерастает во всеобщее похищение сабинянок, все бегают друг за другом, и каждый — чья-либо сабинянка; но по свистку сбора все садятся на корточки на берегу Мизерере, родника, бьющего на лугу и стекающего ручьем через лес Го в долину Семены; там мы пьем его ледяную, душистую воду.
Что еще делать, кроме как играть в историю, если больше нет ни матери, ни отца, ни сестры, ни брата, ни своей комнаты, ни велосипеда, ни радио?