Воспитанница института для благородных девиц

Белова Полина

Только здесь, в военной академии я по-другому посмотрел на жизнь тех девочек, которых наша семья навещала каждый новый год. Я понял, как именно живёт моя Александра.

Стало стыдно за то презрение, с которым я смотрел на ровные ряды убогих кроватей в девчоночьих спальнях, когда отцу пришло в голову пройтись по ним во время очередного визита. Тогда я думал: «Какое убожество!». Так и было, конечно, по сравнению со спальнями принцев! Теперь моя койка в казарме, жёсткий матрас и тонкое одеяло, которое совсем не согревало по ночам, живо напомнили мне, что моя Яблонька живёт в таких же условиях. А ведь она – нежная

хрупкая девочка! В свою первую ночь в казарме я натягивал на себя одеяло, пытаясь укутаться в него, чтобы согреться, и вспоминал длинную тонкую шейку и худенькое тельце своей Яблоньки. А утром писал отцу, требуя позаботиться о том, чтобы институтки получили тёплые одеяла к зиме. Вот только совсем не был уверен в том, что отец прислушается к моим требованиям.

А ещё, весь первый год обучения я почему-то часто вспоминал, как в какой-то новогодний визит мы всей семьёй, вальяжно развалившись, сидели и наблюдали урок балета в институте благородных девиц. В тот раз мы с Арнольдом откровенно скучали, а одинаковые худенькие девочки снова и снова выполняли упражнения у станка. Несмотря на то, что в академии я сейчас делал совсем другие упражнения, только теперь я понял, как трудно было тем малышкам. А ведь моя Яблонька тоже танцует! Значит она тоже так занимается. И я выкладывался на тренировках, представляя, что сейчас мы делаем с ней вместе что-то похожее.

Жёсткий режим, тяжёлые тренировки, простая пища и друзья драконы – всё это помогало мне успешно терпеть постоянное желание бежать, ехать, лететь к Яблоньке, которое жило во мне и иногда становилось невыносимым до жгучей боли в груди. Я не забывал о девочке ни на миг, нет! Я просто смог жить, учиться, тренироваться и ждать с ней встречи.

Обернуться драконом у меня получилось через год, той весной, когда мне исполнилось четырнадцать. После первого оборота, как и у всех молодых драконов, мои крылья были ещё так слабы, что не могло быть и речи о полёте. И всё же я был счастлив! Парни моего курса завидовали мне и восхищались. Первый оборот раньше пятнадцати был редкостью и говорил о том, что мой дракон будет невероятно сильным. Я же был счастлив, потому что это событие приближало меня к тому моменту, когда я смогу полететь домой.

Обычно на то, чтобы встать на крыло после первого оборота уходит три года тренировок, но я хотел скорее увидеть Яблоньку, поэтому работал крыльями до кровавой пелены перед глазами. Я был готов через два года после оборота.

Не помня себя от счастья, я впервые летел домой спустя три с половиной года, после того, как меня отправили в Андарию.

Почти все мысли были о Яблоньке. Мне дали всего месяц отпуска. Смогу ли я увидеться с ней? Смогу! Как этого добиться? Добьюсь чего бы это мне не стоило! Как уговорить отца? Уговорю! Он не сможет мне помешать! Никто не сможет! Мне уже пошёл семнадцатый год. Я – дракон! Очень сильный дракон!

Я был настроен решительно и воинственно.

Столица встретила меня золотом падающих листьев и объятиями родных.

– Возмужал-то как! – отец не сдержался, крепко обнял.

Было так странно заметить, что он стал ниже меня ростом.

– Так не честно, брат! Ты стал выше меня, а я, между прочим, на два года старше! – шутливо возмутился Арнольд, тоже обнимая меня.

– Согласен, братец! Пап, посмотри, он шире меня в плечах! – восхищался наследник.

–

Красавчик! Все девочки твои! – смеялась Лола, целуя по-сестрински.

– Сынок, ты похудел, – мама гладила мои немного впалые щёки и плакала, в то же время, улыбаясь.

Я не смог вытерпеть и дня. Когда схлынули первые восторги от встречи, когда мы с братьями и отцом торжественно вместе облетели столицу, любуясь ею с высоты птичьего полёта, когда завершился торжественный ужин в честь моего прибытия, я остановил отца, уже пожелавшего мне спокойной ночи, и произнёс.

– Папа, я хочу её увидеть.

Был готов к недоумённым вопросам, возмущению или неприятию. Я был настроен бороться за возможность увидеть Александру, не только со своей семьёй, со всем миром! Но не пришлось.

– Я придумаю что-нибудь подходящее, – тут же сказала мама. – Завтра поговорим. Сегодня отдыхай, сынок.

Только кивнул согласно. Хорошо, до завтра я могу подождать. Тем более, что уже наступила ночь.

А утром, прямо за совместным завтраком, мама озвучила свой план.

– Я предлагаю пригласить балет институток выступить на дне рождения Лолы. Ей исполняется двадцать, круглая дата. Насколько я знаю, этой девочке, которая понравилась Зорию, этим летом уже выдали серую форму и она стала «мышкой», как называют институток с седьмого по девятый классы. По правилам, «мышкам» и выпускницам уже позволено изредка покидать территорию института благородных девиц для визитов во дворец, прогулок в центральном парке и посещения Главного храма столицы, – довольно произнесла мама. – Балет на день рождения принцессы – достойный повод для визита.

Отец согласно кивнул.

Два дня.

День рождения сестры через два дня.

Я, наконец, увижу её, мою Яблоньку, мою Александру!

Накануне праздника отец пришёл в мои покои. Он выглядел странно. Я насторожился.

– Сынок, – обеспокоенно произнёс он, пряча взгляд от неловкости. – Она… Александра твоя – маленькая девочка. Ей всего одиннадцать.

Не сразу, но я, вдруг, понял, о чем он. Нам, драконам, действительно, всё дозволено в этом мире, но всё же отец не может допустить, подобное бесчестье для меня. Не хочет, чтобы я обидел маленькую девочку.

– Понимаю, папа. Не волнуйся. Я просто хочу увидеть её. Поговорить. Подарить подарок.

Отец ушёл, а я, не в состоянии уснуть в нетерпении заметался по комнате.

Завтра! Увижу её завтра!

Никто не понимает, насколько я нуждаюсь в том, чтобы, хотя бы, побыть с ней рядом, вдохнуть её аромат! Яблонька моя…

Глава 8.

Прошло-проползло-пролетело три года. Ползло время на уроках драконьего языка и хореографии, а летело – во время ночного сна и рисования.

Первый день осени порадовал меня непривычно солнечной и тёплой погодой. Я приняла это, как милый подарок Богов на моё тринадцатилетие. Других подарков всё равно не было. В институтском парке на многих деревьях листья уже пожелтели, но осыпались пока лениво, нехотя. На прогулке я сидела одна на бортике у фонтана, который сегодня почему-то отключили, и, задумчиво рассматривая каменную морду дракона подводила итоги.

Итак, сегодня мне исполнилось тринадцать. Впрочем, все окружающие по-прежнему были уверены, что мне на два года меньше, в том числе, и Адам Бенедиктович.