Воспитанница института для благородных девиц
Шрифт:
А ещё не забуду, как давил корсаж, когда я безбожно объелась, и о том, как хотелось плакать от того, что мороженное уже категорически не влезало, а я его даже не попробовала! Смотрела на белое сладкое совершенство и не могла взять ни грамма, потому, что ещё последнюю ложечку фруктового салата не смогла проглотить.
Пока я с аппетитом ела, принц лишь изредка делал глоток вина из пузатого хрустального бокала на высокой ножке и смотрел на меня. Если бы не было безумно вкусно, наверное, не смогла бы есть от смущения под его неотступным жадным взглядом.
Зорий всё время о чём-то говорил со мной, отвлекая от поглощения изысканной пищи, каковой мне не приходилось пробовать даже на праздники в родительском доме. Иногда что-то смешное рассказывал. Я, даже, разок не выдержала и неприлично прыснула от смеха, перепачкав лицо. Зорий сам вытирал мне его белоснежной салфеткой. И глаза его при этом вдруг изменились. Зрачок из круглого стал вытянутым, а взгляд будто бы затягивающим куда-то. Я на всякий случай зажмурилась.
Потом, принц дотошно расспрашивал о моей жизни в институте, а я ему охотно отвечала, совершенно не придавая значения нашей беседе…
Где-то самым краешком сознания я отмечала про себя, что дракон почему-то совсем не ест и по-прежнему не сводит с меня внимательных глаз, но не думала об этом. Я была слишком увлечена теми волшебными блюдами, что стояли передо мной на столе. Честно говоря, если бы не его настойчивость и прилипчивость, я бы вообще не обращала внимания на собеседника. Только заметила про себя, что, пока я с удовольствием ела, принц улыбался, явно довольный тем, что мне нравится то, что он подготовил.
Не знаю, сколько так прошло времени. Мне было хорошо, как никогда!
Когда мы, точнее, я, больше не могли съесть ни крошки, принц предложил немного прогуляться по зимнему саду.
– Александра, ты позволишь мне подержать тебя за руку, пока мы здесь?
«Надо же, какой вежливый! То хватает и тащит незнамо куда, то спрашивает разрешения взять за ручку», – мысленно возмутилась я.
Вслух этого сделать не смогла бы, даже, если бы решилась – все силы уходили на переваривание пищи, да и настроение было слишком добродушное.
Поэтому, пожав плечами, я просто протянула ему лодочкой свою ладонь. Она тут же утонула в его огромной ручище. Мы медленно, рядом, пошли по зимнему саду. Зорий говорил мне заковыристые названия растений, мимо которых мы проходили, которые не задерживались у меня в голове даже на мгновение. Хорошо, что он не просил повторить, как это любят делать наши учителя.
Иногда Зорий своими сильными длинными пальцами зачем-то нежно, по одному, снова и снова перебирал мои пальчики или подносил мою ладошку к своему лицу и касался её губами.
Мне было страшно и приятно.
Откуда-то в мою голову пришла мысль, что на первое свидание по-настоящему, как россказнях институток, сходила только одна моя рука.
Мы погуляли совсем немного, когда Зорий с грустью посмотрел на меня и сказал, что наше время, к его огромному сожалению, пролетело слишком быстро, и что сейчас
Значит, в содержанки меня всё же не берут… Интересно, их всегда так кормят?
То есть, я и не хотела… Просто… Всё это свидание, с Зорием – это было так волнующе!
Спускалась вниз по лестнице я уже на своих двоих, но за руку с принцем. Наверное, Зорий заметил сколько я съела и решил, что столько ему не поднять. Шучу.
За дверью розовой комнаты, к которой он привёл меня, даже из коридора был слышен шум и гвалт. Мы с младшим принцем вежливо, но как-то скомкано, попрощались, и я потянула за массивную деревянную ручку.
Моё появление не вызвало переполох, как я ожидала. Даже осталось незамеченным. Не поняла? Что, всем всё равно, что ли, где я была столько времени? Несколько девочек отчаянно рыдали в разных позах и с различной громкостью. Некоторые уже переоделись в форму, а несколько воспитанниц, как и я, всё ещё были в примятых пачках.
Наконец, меня заметила Майя.
– Александра! Слава Богам! Ты как? С тобой всё в порядке? Ты потерялась, когда всё это началось? Хорошо, что сама смогла найти дорогу сюда. Немедленно переодевайся! – она суетилась и выглядела до крайности взволнованной. Тон учительницы стал визгливым и злым, когда она повернулась к остальным девочкам в пачках, – А Вы почему не переодеты?
Рыдания перешли в всхлипывания, девочки начали снимать пачки. В комнату без стука заглянул усач, и Майя кинулась к нему, заламывая в отчаянии руки.
– Господин! Восемь воспитанниц на месте, а троих Наталию, Ольгу и Ирену мне так и не вернули! Ума не приложу, что делать и где их искать! Что я скажу госпоже директрисе?!! Вы ей уже сообщили об инциденте?
Ангелина вдруг снова громко зарыдала, так неожиданно и пронзительно, что я перепугалась.
– Тихо, Ангелина! Всем быстро переодеться и сидеть, как мыши! – рявкнула в её сторону Майя.
Моя подруга замолчала так же резко, как и начинала рыдать. Майя следом за усачом исчезла за дверью. Мы переоделись и сели в ряд на банкетке и стульях, которые поставили возле неё.
Как бы мне не хотелось поделиться с подругой тем, что со мной произошло и узнать, что случилось с остальными, сейчас я раскрывать рот не решилась. Атмосфера в розовой комнате была грозовая, пугающая. Мы, все восемь институток, действительно, сидели тихо и молча, как мыши. И не только потому, что нам так сказала учитель, мы сами ощущали такую необходимость.
Глава 13.
Дорога петляла между холмами и уходила далеко к подножию гор, где надёжно пряталась между первыми скалами. Эта часть пути была самой лёгкой и самой скучной, позволяя мне расслабиться и с головой углубиться в свои мысли. Я ехал на сотню метров впереди обоза, верхом на своём любимом кауром жеребце, которого, ещё в детстве, ласково назвал Монстриком. Отныне Монстрик будет жить со мной, в конюшне при военной академии и это единственный плюс во всём происходящем в последнее время.