Воспитательные часы
Шрифт:
Балансируя шаром для боулинга, я щурюсь поверх него.
– Ты прав, он не такой. Кроме того, я думаю, что он бы намеренно засунул пальцы в эти отверстия, - смеюсь над собственной шуткой, слегка покачивая бедрами, чтобы посмотреть, заметит ли Ретт.
Он замечает.
Моя рука тянется назад, затем вперед, и мяч соскальзывает с моей руки на блестящую деревянную дорожку. Катится немного не по центру, едва не задевая желоб, затем медленно скользит мимо правой стороны кеглей.
Две падают.
– Черт
– Помочь тебе, детка?
– Конечно, - я улыбаюсь.
Терпеливо жду шар, нетерпеливо постукивая по автомату, который автоматически возвращает шар игроку. Ретт подхватывает его, когда шар вылетает из хитроумной штуковины. Обнимает меня сзади, а я сжимаю розовый шар. Целует меня в шею. Кладет свои огромные руки мне на бедра, заставляя согнуть колени.
– Все время смотри на центральную кеглю, - напевает он мне на ухо.
– И следуй за этим замахом до конца после того, как отпустишь шар.
Я закрываю глаза, киваю, его южный голос что-то делает с моими эрогенными зонами.
– Оооокей.
Ретт нежно похлопывает меня по заднице, прежде чем вернуться на свое место.
– У тебя получится.
Вот только теперь я могу думать только о том, как скоро мы сможем выбраться отсюда и раздеться.
Отвожу руку. Отпускаю шар. Следую за ним, как велел Ретт. Он летит выше, чем я намеревалась, приземляется с громким стуком, катится к средней кегле. Я наклоняюсь влево… затем вправо, моя нога в воздухе, как будто мои движения каким-то образом, с некоторым гравитационным притяжением, будут контролировать движения шара.
Я не сбиваю оставшиеся кегли.
– Шесть — это неплохо!
– Ретт дает мне пять, когда встает.
– Становится лучше.
Становится лучше. Его протяжный говор когда-нибудь мне надоест?
– Спасибо, малыш.
Я стою, голубые глаза осматривают кегельбан; полный зал, самый оживленный, который когда-либо видела за те несколько раз, когда приходила сюда с друзьями. Знаю, что это популярное место, так как оно близко к кампусу, и здешние хозяева часто позволяют университетским организациям проводить здесь сбор средств.
Моя улыбка исчезает, когда взгляд останавливается на группе, которая выглядит знакомой: члены футбольной команды, собравшиеся возле первой и второй полос.
Гиганты среди обычных людей.
Дети-мужчины, реально, такие же незрелые, какими я их помню.
Знаю, что это футбольная команда, потому что узнаю Тимоти Уилсона, полузащитника и лучшего друга моего бывшего парня Тэда, который поднимает свою белокурую голову в мою сторону в тот самый момент, когда я замечаю его среди небольшой толпы.
Я имею в виду, кто бы не заметил? Парень огромный, и на нем розовая рубашка.
Его загорелое лицо расплывается в зубастой ухмылке, когда он замечает, что я случайно заметила его. Ухмылка,
Тэд Дэвис не джентльмен.
Он ерошит свои светлые волосы пальцами, наклоняет голову, чтобы поговорить с Уилсоном, не сводя с меня глаз. Его рука раздвигает толпу, и он медленно направляется в мою сторону.
Тьфу.
Тэд так очевидно позирует с мужской бравадой, что я закатила бы глаза, если бы думала, что он стоит времени.
Ретт гладит свой шар ладонью, бросает, а я, прищурившись, слежу за движениями своего невероятно нелепого бывшего.
Я слышу предательский звук удара.
Поворачиваюсь, чтобы обнять Ретта за шею, загораживая от него маячащую фигуру, которая, черт возьми, собирается вторгнуться на мое первое официальное свидание с моим новым парнем.
Может, если я его проигнорирую, он просто уйдет.
– Эй, Рыжая, - раздается его голос, - давно не виделись.
Я напрягаюсь при звуке прозвища Тэда и со стоном высвобождаюсь из рук Ретта. Румянец усиливается. Поворачиваюсь, чтобы поприветствовать его:
– Тэд… привет.
Мои глаза блуждают по его груди, сканируя слова, напечатанные на кармане его безвкусной розовой рубашки: «я не гинеколог, но могу взглянуть».
Классный парень мой бывший. Не свинья вообще.
Он делает еще несколько шагов, обнимает меня за плечи, притягивает к себе и разворачивает. Обнюхивает мою макушку, как делал это раньше, когда мы встречались, прежде чем отпустить меня.
– Ммм, ммм, ммм. Черт возьми, Лорел, ты пахнешь так же хорошо, как я помню.
Через плечо Тэда наблюдаю, как Ретт делает медленный глоток из бутылки с водой, не сводя глаз с рук Тэда на моем теле. На пояснице.
Я съеживаюсь.
Выталкиваю Тэда из моего личного пространства, отступаю на три шага, увеличив расстояние между нами. Обнимаю Ретта за талию, когда он ставит бутылку с водой.
Ребята изучают, оценивают друг друга.
– Эй, чувак.
– Тэд наклоняет подбородок в сторону Ретта.
– Я тебя знаю?
– Нет, не думаю, что нас представили друг другу.
– Ретт коротко качает головой.
– Нет, я тебя знаю.
– Тэд изучает его до тех пор, пока ему не становится неудобно, затем щелкает пальцами, когда помещает Ретта в свое серое вещество.
– Рабидо.
– Он произносит: Рэи-и-д-у.
– Разве не твое лицо наклеили на боковой части стадиона? Для борьбы или еще чего-то.
Ретт кивает.
– Думаю, да. Маркетинг должен готовиться к чемпионату.
– Что?
– Я возбужденно поворачиваюсь к нему.
– Ты на рекламном щите? Ретт, это потрясающе!
– Целую его в губы, не в силах остановиться.
– Представляешь, лицо моего малыша на стене стадиона?!