Воспоминания командира батареи. Дивизионная артиллерия в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945

Новохацкий Иван Митрофанович

Оглушительный рев сотен реактивных установок, тысяч орудий буквально содрогнул землю, она затряслась, как во время землетрясения. Гул стоял настолько мощный, что, стоя в траншее, мы с трудом могли что-либо сказать друг другу, приходилось буквально кричать прямо в ухо. Грохот выстрелов орудий слился с грохотом тысяч разрывов в расположении вражеской обороны.

Чтобы не оглохнуть, приходилось затыкать уши. Воздух быстро наполнялся пороховой гарью выстрелов и разрывов снарядов, вскоре добавились тучи пыли, поднятой ими в воздух. День из солнечного, ясного превратился за считаные минуты в сумрачный. Солнце сквозь пыль и дым не просматривалось, было трудно дышать, все потонуло в адском грохоте, дыме и пыли. Ни о каком наблюдении не

могло быть и речи, все скрывалось в густой пелене. Адский грохот продолжался более двух часов, такой была продолжительность артиллерийской подготовки атаки.

Здесь уместно коротко объяснить понятие «артиллерийское наступление». Этот термин был разработан нашими военными учеными, вошел в армейский лексикон со Сталинградской битвы. Суть его заключалась в том, что до начала наступления пехоты и танков артиллерия должна подавить вражескую оборону, уничтожить живую силу и огневые средства, разрушить оборонительные сооружения, нарушить систему огня противника и систему управления войсками. Эти задачи решались в период артиллерийской подготовки атаки — составной части артиллерийского наступления. Продолжительность артподготовки зависела от характера обороны противника, наличия своей артиллерии и боеприпасов. Длительность ее могла быть от нескольких минут до нескольких часов. В данном случае она заняла более двух часов. Все орудия вели огонь с максимальным темпом, чтобы быстрее вывести оборону противника из строя.

В период артиллерийской подготовки пехота и танки под прикрытием огня своей артиллерии выдвигаются на рубеж атаки, как можно ближе к переднему краю обороны противника. После того они переходят в атаку, а артиллерия начинает второй этап артиллерийского наступления — артиллерийскую поддержку атаки, обычно она ведется методом огневого вала. Рубежи огневого вала назначаются на удалении 200–250 метров друг от друга, в зависимости от характера обороны противника.

С подходом пехоты и танков к очередному рубежу огневого вала артиллерия сосредоточивает усилия на очередном рубеже и ведет по нему огонь столько, сколько времени необходимо своим войскам для преодоления расстояния от одного рубежа до другого. Сплошная стена разрывов снарядов двигается впереди своих войск от рубежа к рубежу, как правило, на глубину первой позиции главной полосы обороны противника. В период Второй мировой войны это составляло примерно 1–1,5 километра. Далее начинается третий этап артиллерийского наступления — артиллерийское сопровождение наступления пехоты и танков в глубине обороны противника, которое осуществлялось на всю глубину наступательной операции.

В период артиллерийской подготовки обычно и авиация наносила удары по обороне противника. Для проведения артиллерийского наступления требовалось большое количество артиллерии и боеприпасов. Их привлекали с других участков фронта, где в этот период наступление не проводилось. Кроме того, в Красной армии имелась артиллерия Верховного главнокомандования, были артиллерийские дивизии и даже артиллерийские корпуса. Если наступательная операция была крупной по привлекаемым силам, размаху и целям, то тогда проводилось обычно артиллерийское наступление. К его проведению заранее готовились. Надо было привезти огромное количество боеприпасов — десятки, а то и сотни эшелонов, стянуть артиллерию со многих участков различных фронтов.

В период Ясско-Кишиневской операции артиллерийское наступление осуществлялось в классическом варианте, то есть так, как сказано выше. Плотность огня нашей артиллерии и продолжительность артподготовки была такой, что, когда немного рассеялись дым и пыль и наша пехота и танки пошли вперед, местность впереди была черной, выжженной. Все, что могло гореть, сгорело или продолжало гореть.

Когда мы двинулись вперед, то на глубину примерно десять километров местность была черной. Оборона противника практически была уничтожена. Вражеские траншеи, вырытые в полный рост, превратились в мелкие канавы,

глубиной не более чем по колено. Блиндажи были разрушены. Иногда попадались чудом уцелевшие блиндажи, но находившиеся в них солдаты противника были мертвы, хотя не видно было следов ранений. Смерть наступала от высокого давления воздуха после разрывов снарядов и удушья.

Наша пехота, не встречая сопротивления, быстро продвигалась вперед. Тут же, в боевых порядках передовых батальонов находились и мы: командиры взводов управления батарей и я с разведчиками.

Атака — всегда самый напряженный момент в наступлении. Не заляжет пехота, прорвет передний край обороны противника, не застрянет на первой позиции — считай, что наступление удалось.

Здесь очень важную роль играют командиры взводов управления батарей. Они наступают вместе с первой цепью пехоты, которая должна как можно ближе подойти к разрывам снарядов своих батарей, во всяком случае, до 100 метров от них. Командиры взводов через своих командиров батарей, которые пока находятся на НП, подают сигнал о переносе огня на следующий рубеж, а пехота без промедления атакует траншею противника, пока он не успел вылезти из блиндажей и начать стрелять по наступающим. Если перенести огонь раньше, противник успеет занять огневые точки и дать отпор, если же задержаться с переносом огня, пехота может залечь перед разрывами и тогда ее трудно будет поднять, к тому же нарушится темп наступления. В общем, организация наступления — дело сложное, важно взаимопонимание, взаимодействие, умение пехоты грамотно действовать на поле боя.

Очень большое значение имеет хорошая подготовка артиллеристов. Здесь нужна буквально ювелирная работа. От пехоты требуют, чтобы она как можно ближе подходила к разрывам снарядов своих батарей и не отрывалась от них в период огневого вала. Если ошибется наводчик или командир батареи опоздает на несколько секунд с переносом огня, пехота может попасть под разрывы своих снарядов и потом будет очень трудно ее убедить держаться ближе к своим разрывам, а это дает возможность противнику организовать огонь по наступающим. Атака может быть сорвана, или пехота понесет большие потери.

В описываемом эпизоде атака удалась, пехота дружно поднялась и уверенно атаковала противника, оборона которого была надежно подавлена. Редко где слышалась автоматная или пулеметная очередь немцев. Быстро продвигаемся вперед, противник почти не оказывает сопротивления, деморализован и поспешно отходит. Во второй половине дня, когда главная полоса обороны была прорвана, враг практически не оказывал сопротивления.

Вскоре нашу дивизию ввели в бой, и она догнала нас. Началось организованное преследование противника. Надо не дать ему возможности закрепиться на каком-либо рубеже. 

Глава 9.

Румыния

Вскоре проходим первую румынскую деревню. С любопытством всматриваемся в постройки и людей: какая она, заграница? Деревня как деревня, мало чем отличается от деревень на Украине, по которой мы прошли многие сотни километров.

Население с любопытством смотрит на нас, не выказывая особой радости, но и враждебности не видно, хотя Румыния воевала против нас на стороне фашистской Германии. Все-таки, по сравнению с украинскими селами, румынские выглядели благополучнее, тут, наверное, немцы меньше грабили, все-таки союзники.

Наши войска свернулись в колонны и продвигались с максимально возможной скоростью вперед. Я, как начальник разведки дивизиона, собрал командиров взводов управления батарей с их разведчиками и организовал что-то вроде передового разъезда, вернее, разведывательную группу. Мы все были верхом на лошадях, поэтому двигались быстрее наших пеших колонн и своих батарей, которые шли на конной тяге в общих колоннах в готовности к немедленному развертыванию и поддержке огнем, если потребует обстановка. Командир нашего дивизиона поставил нам задачу вести разведку противника и своевременно докладывать о нем.