Воспоминания об Александре Грине
Шрифт:
Б. Лунин («Смена») - А. Грину
«Многоуважаемый Александр Степанович! Одновременно с этим высылаем номер «Смены» с Вашим рассказом. Как Вы убедитесь - внешность номера на этот раз подгуляла. Вызвано это перетасовкой в художеств. редакц. журн. неудачные, м. б., и иллюстрации к «Личному приему».
Благополучен ли был Ваш отъезд из Москвы и обжились ли снова в Вашем крымском прибежище? Мы твердо рассчитываем на новый Ваш рассказ к первым номерам «Смены» нового года. Шлем Вам привет. Ваш
Б. Лунин». 11. 11. 1926 г.
А. Грин - Б. Лунину
«Многоуважаемый Борис Владимирович! Благодарю за журнал. («Смена», № 20, в котором был напечатан
PAGE 540
рассказ
– В. С.). Рисунки отвратительны. Герой моего рассказа - какой-то жуткий конферансье из каба3ре. Отчего у нас нет хороших иллюстраторов? Рисунки 3/4 успеха журнала. Смелые, тонкие, изящные и художественные рисунки. Нетути таких. Моя фамилия: «А. Грип» - совершенно точно напечатана. Но я хочу переменить на «А. Грин».
Как захотите напечатать мой рассказ - черкните о том… Ваш А. С. Грин (бывший «Грип»)». 17 ноября
26 г.
Б. Лунин - А. Грину
«Настало время поднять вопрос о новом Вашем рассказе для «Смены». Но мы… (размыто.
– В. С.) корыстные люди и очень хотели бы, чтобы этот рассказ для Вас, Александр Степанович, не был бы одним из многих, а одним из любимых, к которому Вы приложили бы особое внимание. У Вас неисчерпаемый запас сюжетных сплетений, и перед Вами же многообразные вопросы современности, имеющие свою сюжетность и свою локальность. Организуйте из этого вещь, которая была бы цепка к запросам читателя. Я боюсь, что Вы, Александр Степанович, запротестуете такому вмешательству в Вашу работу, но примите во внимание, что во мне говорит только искреннее желание и забота о красивом появлении Вашего рассказа на страницах «Смены». Я, можно оказать, не только обращаюсь к Вам с просьбой о рассказе, но и делаю Вам вызов и знаю, что Ваш темперамент не позволит Вам не ответить. Азарт, соревнование - не чуждые Вам стихии» (14 декабря 1926 года).
А. Грин - Б. Лунину
«Рассказ можно прислать, - на прежних условиях» (30 декабря 1926 года).
Б. Лунин - А. Грину
«Уважаемый Александр Степанович! Благодарю Вас за скорый ответ (вопреки праздникам). Рассказ Ваш мы ждем - постарайтесь выслать его в ближайшее время…
PAGE 541
В «Смене» произошла смена власти. Мы теперь под эгидой «Комсомольской правды». (Хотя адреса пока не изменили.) Новая редколлегия считает крайне желательным Ваше участие в журнале. Только огромная просьба от меня к Вам - полюбите «Смену» и выделяйте ее от других еженедельников, т. к. мы отвечаем перед молодежью. А это - новый, складывающийся читатель. Ваш Борис Лунин». 8. 1. 1927 г.
Б. Лунин - А. Грину
«Многоуважаемый Александр Степанович! Что-то Вы не действуете на этот раз со свойственной Вам точностью и быстротой?! Рассказа от Вас нет. А мы его ждем. Почта приходит, но Вашей бандероли мы не получаем. Ждем и очень ждем.
А Вам шлем наш общий и дружный привет. Ваш Б. Лунин». 1. 2. 1927 г.
А. Грин - Б. Лунину
«Уважаемый Борис Владимирович! Я отзывчив. Получив Ваше второе письмо я, как мне не хотелось отрываться от работы над романом («Обвеваемый холм». Роман вышел в 1929 году под названием «Джесси я Моргиана».
– В. С.), сажусь - писать Вам рассказ. Через неделю он будет у Вас… Название «Слабость Даниэля Хортона». Ваш А. С. Грин. 7 февраля 1927 года. Феодосия».
Б. Лунин - А. Грину
«Многоуважаемый Александр Степанович! «Даниэль
PAGE 542
Вкладывая ее, я вынужден снова обращаться к Вам о Вашем рассказе…» (11 марта 1927 года).
А. Грин - Б. Лунину
«Многоуважаемый Борис Владимирович! Ввиду чрезвычайно странно сложившихся отношений между ред. «Смены» и мной, выраженных с Вашей стороны, по-видимому, привычкой к так называемым «социальным произведениям», а с моей - совершенной уверенностью, что для «Смены» был бы достаточно хорош даже, - действительно слабый мой рассказ, - я более ничего Вам писать не стану даже при условии помещения моего портрета, А. С. Грин. 22 марта 27 г. Феодосия».
Очевидно, гнев Грина был справедлив. «Слабость Даниэля Хортона» действительно первоклассный рассказ. В том же году он был напечатан в журнале «Красная нива» - одном из лучших еженедельников двадцатых годов.
Впрочем, такой ответ Грина не помешал журналу вновь обратиться к писателю в начале 1928 года за рассказом. И «Смена» его получила. Это был рассказ «Легенда о Фергюсоне».
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ДВАДЦАТЫХ…
Готовясь к десятой годовщине Октября, журнал «30 дней» обратился к видным советским писателям с просьбой ответить, как они живут и работают. Анкета так и называлась «Писатели дома».
В октябрьском номере был напечатан ответ Грина:
«ОДИН ДЕНЬ
Я опишу один день. Встал в 6 ч. утра, пил чай, пошел в купальню, после купанья писал роман «Обвеваемый холм», читал газеты, книги, а потом позавтракал. После этого бродил по квартире, курил и фантазировал до обеда, который был в 4 дня. После того я немного заснул. В семь часов вечера, после чая, я катался с женой на парусной лодке; приехав, еще пил чай и уснул в 9 ч. вечера. Перед сном немного писал. Так я живу с малыми изменениями, вроде поездки в Кисловодск. Когда сплю, я вижу много снов, которые есть как бы вторая жизнь».
PAGE 543
В том же году Н. Ашукин, собирая материал для статьи «Писатели и книги», обратился к Грину с анкетой о личной библиотеке:
«1. Имеется ли у Вас личная библиотека? Если да, то сообщите количество томов.
Около трехсот томов.
2. Какой состав Вашей библиотеки? В чем особенность личной Вашей библиотеки? Что в ней преобладает (беллетристика, философия, социология и т. д.)?
Исключительно беллетристика, главным образом иностранная: английская, испанская и французская.