Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

Майский Иван Михайлович

Действительно, последующие ораторы, критиковавшие правительство, в особенности консерватор Дафф Купер и либерал Ллойд Джордж, весьма искусно использовали этот промах Чемберлена. Попытки министра авиации Самуэля Хора и морского министра Черчилля, который произнес заключительное слово, как-то рассеять создавшееся против премьера настроение, не имели успеха. Ллойд Джордж, как всегда, был подобен бритве и закончил свою возмущенную речь словами:

— Премьер призывал всех, к жертвам. Торжественно заявляю, что он сам может дать наилучший пример в этом отношении. Его наибольшим вкладом в дело победы было бы, если бы он пожертвовал тем постом, который занимает сейчас…

Палата огласилась громовым: «Слушайте! Слушайте!»

С особым чувством я следил за Черчиллем, когда он от имени правительства заключал двухдневные дебаты. В последние месяцы до меня доходили сведения о той борьбе против Чемберлена,

которую он ведет внутри кабинета. Однако сейчас, как официальный представитель этого кабинета, несущий ответственность за всю его деятельность, Черчилль должен был ее защищать или. По крайней мере объяснять совершенные ошибки и находить для них смягчающие обстоятельства. Это ему давалось нелегко и, должно быть, потому его речь была излишне длинна и не отличалась тема яркостью и остроумием, которые обычно были свойственны его выступлениям. Черчилль призывал все партии к единству и высказался против постановки вопроса о доверии, но это была уже парламентская игра, канонизированная вековыми традициями.

Поздно вечером происходило голосование. Депутаты выходили из зала заседаний через две разные двери, около которых стояли счетчики. За правительство был подан 281 голос, против правительства — 200. Формально, таким образом, правительство одержало победу, сыграла свою роль партийная дисциплина консерваторов, однако фактически, после всего, что произошло во время дебатов, это означало поражение. Тяжесть его усугублялась еще тем, что против правительства голосовало 33 консерватора, в том числе столь видные фигуры, как Эмери, Дафф Купер, Бусби, Гарольд Макмиллан [164] , лорд Уинтертон, генерал Спирс и др. На стороне оппозиции оказались национал-либерал Хор-Белиша и национал-лейборист Гарольд Никольсон, а также вся группа ортодоксальных либералов во главе с Синклером.

164

Будущий премьер-министр.

Итоги голосования были встречены бурными овациями со стороны оппозиции. Сторонники правительства вели себя очень сдержанно. В воздухе чувствовалось, что произошло что-то чрезвычайно важное, имеющее подлинно историческое значение… Уходя из парламента, я встретил заместителя лейбористского лидера Гринвуда. Он был страшно возбужден и радостно улыбался.

— Ну, — воскликнул Гринвуд, — наконец-то мы избавились от Чемберлена!

И он крепко пожал мне руку.

Действительно, 10 мая правительство Чемберлена вышло в отставку.

Правительство Черчилля

Германия без всякого предупреждения напала на Голландию, Бельгию и Люксембург 10 мая 1940 г. Все было проделано в обычной гитлеровской манере. В 3 часа утра части вермахта внезапно перешли границу и вступили на территорию Голландии и Бельгии, а германская авиация начала бомбардировку их городов. Лишь несколько часов спустя немецкие посланники в Гааге и Брюсселе вручили голландскому министру иностранных дел Ван-Клефенсу и бельгийскому министру иностранных дел Спааку идентичные «меморандумы», в которых говорилось, что Англия и Франции готовились нарушить нейтралитет названных стран и через них атаковать Рурскую область и что ввиду этого Германия оказалась вынужденной их оккупировать, чтобы таким путем «обеспечить их нейтралитет». Война явно расширялась и углублялась. Было совершенно ясно, что на очереди стоит Франция. Фантазии Чемберлена о «нежелании» Гитлера наступать на Западе расползались одна за другой, как гнилые нитки…

В такой обстановке Англии пришлось формировать свое новое правительство. Считалось бесспорным, что главой правительства может быть только Черчилль и что в состав этого правительства должны войти наряду с консерваторами также лейбористы и либералы. Считалось также бесспорным, что это «национальное правительство» должно быть создано немедленно, без всяких проволочек, на протяжении нескольких часов. Грохот германских пушек на полях Фландрии не оставлял иного выхода. Действительно, уже к вечеру 10 мая был опубликован состав военного кабинета Черчилля. В него, кроме самого Черчилля, входили еще два консерватора — Чемберлен (в качестве заместителя премьера) и Галифакс (в качестве министра иностранных дел), а также два лейбориста — Эттли (в качестве лорда-хранителя печати) в А.Гринвуд (в качестве министра без портфеля). Одновременно сообщалось, что военным министром назначен консерватор А. Иден, морским министром — лейборист А.Александер и министром авиации — либерал Арчибальд Синклер; все трое должны были, естественно, работать в самом тесном контакте с военным кабинетом. Эта восьмерка, в которой имелось четыре консерватора, три лейбориста

и один либерал, становилась высшей властью в стране и руководителем всех военных операций. Присутствие в ней Чемберлена и Галифакса вызывало в широких массах различные неприятные воспоминания; сохранение за Галифаксом поста министра иностранных дел многим особенно не нравилось. Однако все понимали, что, создавая «национальное правительство», Черчилль был вынужден маневрировать и ввести в его состав также представителей «мюнхенцев» (которые теперь потеряли большую часть своего влияния), и потому новый кабинет был встречен всеобщим одобрением [165] .

165

Многие противники «мюнхенцев» утешались тем, что, как было известно, Чемберлен из-за болезни должен был скоро выйти в отставку. Действительно, он ушел из правительства в начале октября, а 9 ноября 1940 г. умер от рака.

В течение 11–15 мая были замещены посты всех других министров, не входивших в военный кабинет. Их было 26, и по партийной принадлежности это число распределялось так: 17 консерваторов, 5 лейбористов, 3 национал-либерала (группа Д.Саймона) и один национал-лейборист (группа Макдональда). Цифровое соотношение оказывалось не совсем благоприятным для лейбористской оппозиции, ибо группы Саймона и Макдональда в прошлом всегда шли вместе с «мюнхенцами». Этот недостаток отчасти компенсировался тем, что лейбористам были отданы три очень важных в обстановке войны портфеля: министра снабжения (Герберт Моррисон), экономической войны (Хью Долтон) и труда (Эрнест Бевин), а также тем, что среди консерваторов было несколько ярких представителей внутриконсервативной «оппозиции». Так, министром информации был назначен Дафф Купер, министром по делам Индии — Л.Эмери, а министром авиастроения — лорд Бивербук. Последнее имело особенно важное значение.

В предвоенные годы авиационная промышленность в Англии получила сильное, но несколько нездоровое развитие. В стране было слишком много частных фирм, производивших слишком много разнообразных типов самолетов. Тут действовал естественный закон капиталистической системы хозяйства, помноженный еще на сугубый индивидуализм англичан. Массового выпуска каких-либо определенных марок не было. А между тем сейчас, в ожидании жестокой воздушной войны с Германией, британскому правительству нужно было во что бы то ни стало быстро наладить серийное производство минимального числа типов самолетов — истребителей, бомбардировщиков, разведчиков и т.д. Требовалась радикальная реорганизация авиационной промышленности, закрытие одних и расширение других предприятий, слияние одних и разделение других фирм, полная перекройка всех их планов и намерений. Это была очень трудная задача, и Черчилль не случайно поручил ее разрешение лорду Бивербруку человеку огромной энергии и инициативы, а сверх того, могущественному газетному королю, который никого не боялся. Бивербрук оправдал ожидания Черчилля. Он действительно совершил революцию в английском авиастроении, вызывавшуюся потребностями военного времени. Если Англия осенью 1940 г. благополучно пережила воздушный «блиц», который на нее обрушил Гитлер (о чем я подробно расскажу ниже), если британская авиация сумела тогда отразить нацистское наступление, то это далеко не в последней степени было заслугой Бивербрука. Он действовал жесткими и суровыми средствами (а какая война может быть выиграна в белых перчатках?), но достигал своей цели, которая состояла в том, чтобы нанести удар врагу. Каковы были эти средства, может прекрасно иллюстрировать следующий случай, о котором мне летом 1940 г. рассказал известный английский экономист Джон Мейнард Кейнс.

Бивербрук пришел к выводу, что в интересах развития серийного производства определенного типа машин необходимо объединить авиационную фабрику лорда Наффилда в Оксфорде с одним из предприятий Виккерса. Дело происходило поздно вечером, но Бивербрук не хотел откладывать выполнение важного мероприятия до утра. Он вызвал к себе секретаря и сказал:

— Поезжайте немедленно в Оксфорд и сообщите лорду Наффилду, что с завтрашнего дня его фабрика объединяется с предприятием Виккерса.

Секретарь пришел в ужас:

— Помилуйте, ведь лорд Наффилд не давал на это своего согласия… Он так упрям и… так богат!.. Он ни за что не подчинится решению министерства авиастроения!

— Это уже мое дело! — ответил Бивербрук. — Вы только не мешкайте и сейчас же отправляйтесь в Оксфорд!

Секретарь, которому совсем не улыбалась встреча с резким и заносчивым аристократом, да еще по такому неприятному поводу, пытался уклониться от поездки, сославшись на то, что последний поезд на Оксфорд уже ушел сегодня из Лондона.