Воспоминания воображаемого друга
Шрифт:
Я иду следом.
Внутри, сразу за сиденьем водителя, — комната. Там диван, кресло и стол, стол привинчен к полу. Еще здесь на стене висит телевизор, а над диваном — подвесная полка-кровать. Миссис Паттерсон ставит коробку на диван, разворачивается и выходит из фургона. Я иду вместе с ней к машине, там она берет из багажника вторую коробку и несет в фургон. В фургоне она ставит коробку на диван рядом с первой и снова уходит. На этот раз я за ней не иду. Я остаюсь в фургоне. У миссис Паттерсон в багажнике еще шесть коробок, а мне пора тут осмотреться.
Я
Туалет в автобусе.
Если бы в школьном автобусе Макса был туалет, Макс навсегда перестал бы волноваться, вдруг захочется какать.
Но вообще-то, вряд ли Макс стал бы какать в школьном автобусе, даже если бы там был такой туалет.
Я снова прохожу сквозь дверь в коридор. В конце коридора еще одна закрытая дверь. Я оглядываюсь и вижу, что миссис Паттерсон опускает на диван две коробки. Теперь их там четыре. Еще два-три похода, и она все перенесет.
Я прохожу сквозь закрытую дверь в конце коридора. Когда я оказываюсь за дверью, у меня впервые в жизни по коже бегут мурашки. Я слышал это выражение, но до этого момента не понимал, что оно означает.
Я не могу поверить своим глазам.
Я стою в спальне.
Это такая же спальня, как та, где сейчас заперт Макс.
Она меньше, в ней меньше ночников, и здесь два овальных окна, по одному на каждой боковой стене. Окна задернуты занавесками. Но стены тут такого же цвета, как в комнате Макса в подвале миссис Паттерсон, и кровать тоже в форме гоночной машины, такие же простыни, такие же подушки и такие же одеяла. На полу точно такой же ковер. И кругом «Лего», игрушки из «Звездных войн» и солдатики. Столько же, сколько в комнате Макса в подвале. Может, даже больше. На стене висит телевизор, еще здесь есть игровая приставка и DVD-диски. Все как в комнате Макса в подвале миссис Паттерсон. Даже DVD-диски те же самые.
Это еще одна комната для Макса. Комната, которая может переезжать с места на место.
Я слышу, как миссис Паттерсон бросает еще одну коробку на диван, и поворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты. Я не знаю, что собирается делать миссис Паттерсон. Она может уехать на своей машине, может уехать на этом автобусе или улететь на самолете, но, что бы она ни делала, я должен оставаться рядом с ней. Без миссис Паттерсон я никогда не найду дорогу домой из этого аэропорта.
Когда я прохожу сквозь дверь, я замечаю на ней замок. Висячий замок с задвижкой.
И снова у меня по спине бегают мурашки. Второй раз в жизни.
Миссис Паттерсон переносит последние три коробки из своей машины и выходит из автобуса. Я иду за ней. Миссис Паттерсон запирает дверь, потом идет к своей машине, садится и заводит двигатель. Я забираюсь на заднее сиденье. Миссис Паттерсон едет к выезду, снова напевая песню про стук молотка.
Возле ворот она тормозит у будки и передает человеку, который там сидит,
Мужчина смотрит на билет и спрашивает:
— Не то место?
— Нет, — говорит миссис Паттерсон. — Сестра просила присмотреть за ее машиной и оставить ей пальто. Думаю, пальто просто повод. Глупо же просить присмотреть за машиной на стоянке. Она у меня немного невротик.
Мужчина в будке смеется.
Миссис Паттерсон умеет обманывать. Она как актриса в телесериале. Притворяется кем угодно, только не собой. Даже я поверил бы ей, если бы не знал, что она украла Макса.
Миссис Паттерсон дает человеку в будке немного денег, и шлагбаум перед ее машиной поднимается. Она машет ему рукой, и мы уезжаем с автостоянки.
Часы на приборной доске показывают семь часов пятьдесят пять минут.
Я надеюсь, что мы едем в школу.
Глава 43
Парта Макса по-прежнему пустует. Сегодня снова в классе отсутствует только он один. Из-за этого парта выглядит совсем одинокой. Мне кажется, что со вчерашнего дня прошел миллион лет, хотя ничего не изменилось. У парадной двери в школу, как и вчера, сидит полицейский. Миссис Госк все так же притворяется миссис Госк. И парта Макса так и стоит пустая.
Я бы сел за его парту, если бы мог, но стул задвинули, и для меня там нет места. Потому я сажусь на стул в конце класса и слушаю, как миссис Госк рассказывает про дроби. Даже когда ей грустно, она самая лучшая учительница на свете. Она может заставить детей улыбаться и смеяться, даже когда рассказывает о такой скукоте, как числители и знаменатели.
Я думаю, украла бы миссис Паттерсон Макса, если бы ее учительницей была миссис Госк?
Думаю, что нет.
Думаю, что миссис Госк со временем даже Томми Свиндена может превратить в хорошего мальчика.
Миссис Паттерсон пошла в Учебный центр, а я пошел сюда, в класс миссис Госк, чтобы немного послушать, как она учит детей. Я не мог перестать думать о том, что оставил Макса одного, но надеялся, что в классе миссис Госк мне станет немного легче.
И мне стало легче. Немного.
Когда дети выходят на перемену, я иду за миссис Госк в учительскую. Учительская — самое лучшее место, чтобы узнать, что творится в школе. Миссис Госк все время обедает с миссис Даггерти и миссис Сера, и они всегда говорят о хороших вещах.
В мире есть два типа учителей: те, которые играют в школу, и те, которые учат в школе. Миссис Даггерти, миссис Сера и особенно миссис Госк в школе учат. Они разговаривают с детьми своими нормальными голосами и говорят им то же, что могли бы сказать у себя дома. Их доски с объявлениями всегда немножко потертые, на их столах всегда небольшой беспорядок, а книжки в их шкафах не всегда стоят по алфавиту. Но дети любят их, потому что такие учителя говорят о настоящих вещах настоящими голосами и они всегда говорят правду. Потому Макс и любит миссис Госк. Она не притворяется и всегда остается собой, и Максу с ней легко. Она не морочит голову.