Воспоминания. Стихи. Переводы
Шрифт:
— Мы знаем, что ты ведешь работу среди крестьян...
Я хлопал глазами, ничего не понимая:
— Какую работу? Просто читаю им книжки.
Однако мне польстило предложение сынка богатых родителей, тем более
что он был старше меня, четырнадцатилетнего, на пять- шесть лет. Я стал
получать от него бесчисленные нелегальные брошюрки для самообразования. 1
мая 1906 года меня позвали на массовку, а в июне попросили написать
революционное стихотво-
11
рение (стихи
помню только, что насажал множество восклицательных знаков. Стихи
напечатали на листовке, вышло что-то вроде прокламации. Мне дали двести
экземпляров, и я их подбрасывал незаметно, где придется.
Как-то меня попросили пожертвовать что-нибудь в пользу организации. Это
привело меня в немалое смущение. Дело в том, что у меня никогда не было
денег: отец выдавал мне по две копейки на школьные завтраки. Товарищи от
меня ничего не требовали, но мне было стыдно смотреть им в глаза. Кончилось
это тем, что я перестал посещать тайные собрания и, наконец, совсем отбился
от организации. Но однажды дома за обедом я заговорил о тяжкой доле рабочих
в России. Не помню, по какому поводу, но я вдруг выпалил: «Долой
самодержавие!» Бросив ложку, чуть не обжегшись супом, ко мне подскочил
отец и наградил меня увесистой пощечиной.
В 1904 году меня отдали в городское шестиклассное училище, откуда я
ушел, не закончив четвертого класса, так как не успевал по математике и не
хотел из-за этого оставаться на второй год.
Отец не придавал никакого значения тому, что я пишу стихи. Сначала он
безуспешно пытался обучить меня столярному ремеслу, а потом отдал в учение
к коммерсанту, торговавшему художественными открытками. Эта новая
карьера продолжалась не дольше первой. Как-то, под предлогом ознакомления
с моим почерком, хозяин подсунул мне чистый лист бумаги и попросил
расписаться. Вечером я рассказал об этом отцу, и он заподозрил что-то
неладное. Он сейчас же отправился со мной к моему «благодетелю». «Чистый
лист» оказался незаполненным векселем. Отец заставил хозяина разорвать
вексель в нашем присутствии. Понятно, что после такого упражнения в
чистописании с моей новой карьерой было покончено.
Третья попытка окончилась так же безрезультатно. Я поступил на службу к
киоскеру. Еще не светало, а я уже был на ногах, околачивался среди подростков
во дворах типографий, где печатались местные газеты. Мы дожидались
момента, когда нас нагрузят тюками, свежепахнущими типографской краской.
С
передавал сотню газет, которые я продавал на углу Канатной и Пушкинской
12
улиц. После одиннадцати часов я сидел в киоске и, пользуясь частым
отсутствием хозяина, много читал и даже писал стихи.
Как-то мне в руки попалась новая газета «Студенческий голос». Она
показалась мне очень интересной, потому что была преимущественно
литературной. Я переписывал из нее понравившиеся стихи и прозу. В
свободное время отправился в редакцию этой газеты, познакомился с
редактором — студентом Сергеем Васильевичем Коханским, автором
замечательных стихотворений в прозе. Он стал моим первым читателем,
критиком, литературным наставником. Слушая мои стихи, Коханский
обнадеживал: размер выдержан, рифмы правильные, но не спешил меня
печатать.
На фоне окружавшей меня действительности вся атмосфера «Студенческого
голоса» — культурная и чуткая до остроты — произвела не меня неотразимое
впечатление. Там я завел первые литературные знакомства. В 1908 году друзья
привели меня в семью Столляров, где устраивались музыкальные вечера. Там
впервые я услышал Гайдна, Беллини, Мендельсона; там знакомился с
литературными новинками, читал свои стихи. Начал знакомиться с живописью,
в том числе с новейшей — знал уже Бурлюка, Кандинского...
Осенью 1908 года в газете «Театральный листок» впервые было
опубликовано мое стихотворение — литературная пародия на К. Бальмонта. В
этом же году появились мои стихи в журнале «Волна». В 1910-м из Петербурга
в Одессу приехал известный критик Петр Пильский — высокий стройный
мужчина с военной выправкой. Он блистал умом, был остроумен, хотя манерой
разговора напоминал Хлестакова. Он любил одесскую литературную молодежь.
Ему мы передавали рукописи, и, если Пильский находил их интересными, он
посылал их в газеты и журналы. Я часто бывал у него, читал стихи, Пильский
передавал мне издания, в которых были напечатаны мои стихотворения. Это
были газеты юга России — «Одесские новости», «Одесский листок», «Голос
Крыма», «Приднепровский край», «Придунайский край», «Терек» и др.*
Своим увлечением я нанес удар по замыслам отца, стремившегося сделать
из меня «человека». Я ушел из киоска. Однако гоно-
* С 1908 по 1913 г. в газетах юга России и в Петербурге было опубликовано