Восстание ликанов
Шрифт:
Шокированные вздохи и восклицания вызвала эта ужасная новость. Коломан быстро взял инициативу в свои руки.
– Свобода так же заразна, как отвратительная слюна Уильяма, - пафосно произнес он.
– Вы должны вернуть своего непослушного питомца назад.
Его резкий тон явно возложил вину за проступки Люциана прямо на плечи Виктора. Тот факт, что ранее он сам выступал за большую снисходительность к ликанам, был забыт им, что делало его лицемером или даже отступником.
– Спасибо, Коломан, - с сарказмом произнес Виктор.
– Я не замечал очевидного.
Он сидел, задумчивый, на своем троне, слишком поглощенный
– Но мне и пальцем не нужно шевелить, чтобы погасить это восстание. Люциан сам вернется, по собственной воле, - его горло сжалось, глаза потемнели.
– У меня то, что ему нужно.
Стук копыт эхом прокатился по лесу.
Люциан и другие мятежники схватились за оружие. Лагерь охватил страх. Многие были готовы сбежать. Другие рычали, готовясь к бою. Несколько ликанов приняли свою волчью форму, выпустив клыки и когти. Люциан и Рейз обменялись встревоженными взглядами. Было ли это то самое нападение, которого они ждали уже несколько дней? Неужели Вестники Смерти, наконец, нашли их?
"Сомневаюсь, - подумал Люциан. Приближающееся гулкое цоканье исходило от одного всадника, и не было похоже на грохот копыт целого отряда. Он подал знак мужчинам быть наготове, а сам бросился вперёд, чтобы встретить всадника - или всадницу. Волнующая перспектива заставила его сердце дико забиться от нетерпения.
– Может, это Соня, на одну ночь раньше намеченной? Кто же ещё мог знать, где нас найти?"
Он с надеждой начал всматриваться в тени, и был вознаграждён видом скачущей по поляне всадницы. Бордовый плащ с капюшоном скрывал личность новоприбывшей. Тонкие белые руки сжимали поводья пальфруа цвета эбенового дерева.
Лицо Люциана просияло. Он бросился к ней на встречу.
– Соня, любовь моя!
Женщина натянула поводья, остановив свою лошадь.
– Миледи, - поприветствовал он ее.
Она откинула капюшон, открывая светло-жёлтые волосы и холодные фиолетовые глаза. Люцин был раздосадован.
– Люка?
– он узнал фрейлину Сони из замка. Со слов Сони, белокурая вампирша сыграла не последнюю роль в организации их встреч. Он боялся даже думать о причине появления здесь Люки, и о том, как это может сказаться на их с Соней будущем.
– Что случилось? Где она?
Люка с явным волнением посмотрела на грязных беглецов, слоняющихся за спиной Люциана. Не было сомнений, что она прекрасно осознавала, насколько уязвимой она была в этот момент. Оторвав свой нетерпеливый взгляд от шайки ликанов, она холодно обратилась к Люциану. Страх и гнев звучали в её голосе одновременно. Как вампир, она не питала тёплых чувств к его виду.
– Соню арестовали, - заявила она.
– Ее отец знает... про вас двоих.
Новости потрясли Люциана. Он оперся об поросший мхом ствол дерева, чтобы не упасть. Это было именно то, чего он боялся ещё с момента их первого поцелуя украдкой. Он мог легко себе представить ужасную реакцию Виктора.
– Он казнит ее.
Люка кивнула. По её язвительному тону стало ясно, что она считает именно Люциана виновным в несчастье её госпожи.
– Я подумала, ты должен знать.
Не говоря больше ни слова, она развернула лошадь и пришпорила её. Люциан мрачно уставился
"О, Соня, - сетовал он.
– Что я наделал!"
***
Рейз с сожалением наблюдал, как Люциан готовится к битве. Тело ликана было заключено в чёрный кожаный доспех, два меча были привязаны к спине, его глаза горели с яростной решимостью. Сторонники Люциана перешептывались о вменяемости своего вожака. Рейз чувствовал их тревожные взгляды. На фоне всего этого сердитое ворчание и жалобы сливались в еле сдерживаемый гул. Намереваясь спасти свою женщину, Люциан, казалось, не обращал внимания на недовольство своей армии.
– Это ловушка, - предупредил его Рейз.
– Ты знаешь это.
Люциан не отрицал этого, но и не собирался отказываться от своего самоубийственного предприятия.
– Я не позволю ей умереть в одиночестве.
Рейз на минуту вспомнил вампира во время битвы на перекрёстке. Тогда Люциан бросил вызов целой стае оборотней, чтобы защитить Соню. Теперь, казалось, он был готов помериться силами с Виктором и всей его армией по той же самой причине. Великан восхищался преданностью своего друга по отношению к леди, даже несмотря на свои опасения, что она приведёт Люциана к погибели. И, возможно, пустит под откос всё, чего они достигли.
Он кивнул на ликанов, стоявших за ними:
– Они следовали за тобой сюда, Люциан. Если ты уйдёшь, мы потеряем их.
– Нет, не потеряем, - заверил его Люциан.
– Позволь мне рассказать тебе одну тайну, друг мой. Они только думали, что следовали за мной. То, за чем они действительно следовали, была мечта - мечта быть свободными. Вот почему они здесь. Не из-за меня.
***
Вдалеке прогремел гром, предупреждая о надвигающейся буре. Такая неспокойная погода вполне соответствовала растущему беспокойству в душе Виктора, который сидел в раздумьях на своём троне в Большом зале. Чувствуя настроение Старейшины, другие вампиры держались на расстоянии. Только горстка придворных и куртизанок заполняли залу, и те предпочитали поскорее убраться отсюда. Даже Таниса нигде не было видно; писец уединился в архивах после своего чудесного спасения в оружейной. Кубок ещё тёплой бычьей крови не мог поднять настроение Виктора.
Ему ничего не оставалось, кроме как ждать.
И мрачно обдумывать, как он мог бы предотвратить эти страшные события.
Капитан стражи вошёл в зал. Виктор послал за ним в надежде услышать новости. Он выжидающе поднял голову.
– Ну?
Солдат знал, чего ждёт старейшина,
– Пока ничего, милорд.
Виктор мрачно кивнул и сделал еще один глоток крови.
"Скоро, - подумал он.
– Очень скоро Люциан будет здесь".
Замок Корвинус возвышался на вершине горы, как ворота в ад. Прячась на опушке леса за стволом сухого вяза, Люциан смотрел на свой бывший дом и тюрьму. Он надеялся больше никогда не возвращаться в это место, кроме как предводителем армии, одерживающей победу за победой. Но обстоятельства сложились иначе. Его люди ещё не были готовы к осаде крепости, и он не мог рисковать их жизнями и свободой ради спасения своей любимой. На самом деле, несмотря на верность Рейза и других, Люциан сомневался в том, что смог бы сейчас призвать свои войска к битве, если бы попросил их сражаться на смерть ради находящегося в опасности вампира.