Восстать из Холодных Углей

Хейс Роберт

— Прутья в клетке, — вспомнила я то, что слышала от Аэролиса. — Сделанные для их тюрьмы.

— Да! — Глаза Тамуры заметались по сторонам, как будто он только что сам это осознал. Я думаю, что, возможно, так оно и было. Многие из его воспоминаний были потеряны для него, заперты за стенами и завалами, которые он не знал, как преодолеть. Но при правильном подходе можно было проделать дырки и дать знаниям вылиться наружу.

Аэролис сказал, что они будут делать оружие из своей тюрьмы.

Я посмотрела вверх. Были видны Локар и Лурса. Две наши луны постоянно терлись друг о друга. Вращаясь друг против

друга в своем вечном танце. Я могла ясно видеть их, близких и огромных. День был пасмурный, небо ясное, и, если бы я прищурилась, смогла бы даже разглядеть трещины в тех местах, где Локар ударял о Лурсу и прокладывал себе путь внутрь. Я могла видеть, что куски лун откололись и удерживались там под действием странной силы тяжести. Они казались такими маленькими, но каждый из этих кусков был, вероятно, размером с Ишу. Сегодня Лурса была крупнее, ее тело было повернуто к нам, заслоняя Локара. Одна луна мужского пола, другая женского. Почему я так долго не могла понять?

— Луны, — сказала я

— Да, да! — Тамура с готовностью кивнул. — Две луны, Локар и Лурса, которые резвятся в небе. Локар бесконечно преследовал свою сестру, не отставая от нее ни на шаг, привлеченный ее размером. Постоянно танцуя. Постоянно убегая. Постоянно приближаясь к финальному объятию. И вот, однажды. — Тамура уронил половник и хлопнул в ладоши. — Локар поймал свою сестру. Они закувыркались, перевернулись, треснули и раздавили друг друга. Двое стали одним.

— И металл выпал из лун, когда они столкнулись?

— Да.

Это оружие не из вашего мира.

Я покачала головой.

— Нет. — Я снова обратила свое внимание на Тамуру. — Ранд и Джинны, они были пленниками. Наши луны были их тюрьмами.

Тамура захихикал и стал раскачиваться взад-вперед.

— Бессмертные в ловушке. Заперты, как дети в комнате. Скандалят, дерутся, стреляют из игрушечного лука друг в друга. Всегда создают беспорядок. Он не любит беспорядок. Он любит порядок.

— Кто?

— Я не знаю. — Тамура хлопнул себя ладонью по голове раз, другой и третий, словно пытаясь что-то стряхнуть. — Я не могу... видеть. Не могу вспомнить. Есть... что-то большое, величественное. Родитель? Нет. Не все термины подходят, какими бы точными они ни были. Создатель?

— Тот, из-за кого они оказались в тюрьмах? — спросила я.

— Да. Что-то… непостижимое. Моя мать боялась его. Все, что я помню, — ее страх перед ним.

— Тот, что находится за порталами?

Тамура склонил голову набок.

— Глаз. Он наблюдает за всеми нами, но не все окна открыты.

Вот почему он так заинтересован в нас. Он чувствует меня. Он чувствует, что меня создали Ранд, и не может понять, как, ведь у них такое ограниченное воображение. Он не понимает, что я происхожу от вас, а не от него.

— За исключением того, что я была там с тобой. Наверняка он знает о землянах?

Некоторые вещи не заслуживают твоего внимания. Мелочи. Ты даже не замечаешь муравья, на которого наступаешь.

Тамура видел, как я разговариваю сама с собой, и ничего не сказал по этому поводу. Признаюсь, мне становилось все труднее скрывать свой ужас от всего мира, и я часто разговаривала с Сссеракисом независимо от того, кто был рядом.

— Итак, луны столкнулись. Их тюрьмы были разрушены, и они пришли сюда, на Оваэрис. — Тамура кивнул в ответ на мои слова. — И они принесли с собой свою войну.

Отрезвляющее

осознание. Нас учили, что столкновение наших лун — это всего лишь случайность, исторический момент, который не оказал большого влияния, если не считать рассказов у лагерных костров и случайных лунных дождей из драгоценного металла. Правда вышла далеко за рамки этого утверждения. До столкновения лун земляне были нецивилизованными животными, существами, которых я называю Проклятыми. Пахты по большей части выглядели так же, но были дикими созданиями без особого интеллекта, передвигавшимися на четвереньках, с которых поднимались только оглядеться, на миг замерев неподвижно. Что же касается таренов, то кто знает, какими маленькими зверьками они были до Ранд. Если бы не столкновение лун, мы все были бы такими же. Мир принадлежал бы гарнам, мурам и монстрам. Некоторые из величайших городов Оваэриса никогда бы не появились, а в нашем небе не было бы летающих гор. Севоари и все его обитатели просто не существовали бы. Столкновение наших лун было не просто какой-то фиксированной точкой в истории, это было чертовым началом истории, истории всего, чем мы сейчас являемся. Теперь мне стало ясно — и это, несомненно, было правдой, — что Ранд и Джинны не принадлежали этому миру. Они были иммигрантами, бежавшими из бессрочного тюремного заключения. Но также верно и то, что они, безусловно, оставили свой след в нашем мире. Они сформировали его по своей воле, сделали его и нас такими, какие мы есть сегодня. Мы обязаны им всем.

И тем не менее, они принесли в наш мир войну, которая опустошала его снова и снова. Они играли с естественным порядком вещей и убедили нас поклоняться им как богам. Они создали другой мир, полный монстров и ночных кошмаров, взятых прямо из наших худших снов. Они считали нас никчемными. В лучшем случае мы были пешками, которых использовали в великой войне, которую они вели друг против друга. В худшем случае мы были для них никем, наши жизни даже не стоили внимания. И на личном уровне их война стоила мне Сильвы. Возможно, я и держала оружие, которым был нанесен удар, но направляла его Мезула. Это Мезула отправила свою дочь умирать вместо себя.

Честно говоря, от осознания этого у меня слегка закружилась голова. Где-то вдалеке я слышала, как Тамура что-то бормочет, помешивая рагу, и слышала, как Сссеракис что-то говорит, но я была погружена в свои мысли.

— Оружие, — наконец сказала я. — Почему Аэролис так боится молота? Потому что молот может его убить?

Тамура взглянул на Хорралейна. Огромный головорез сидел на краю крыши в стороне от нас и, по-видимому, не проявлял интереса к нашему разговору, несмотря на тему.

— Металл был сконструирован так, чтобы сдерживать их магию. В противном случае это была бы плохая тюрьма.

Как все это поможет нам раскрыть потенциал Источников, которыми ты располагаешь? Знание того, откуда взялись Ранд и Джинны, не дает ничего, кроме ощущения собственного превосходства.

В этом ужас не был неправ. Секреты заставляют нас чувствовать себя сильными, а гордость за силу всегда была одним из моих недостатков.

— Я не знаю. — Были способы, которыми я могла бы использовать новое знание. Возможно, это был рычаг, с помощью которого можно было бы выудить что-то еще у Джинна. Хотя, возможно, ему было бы все равно. Аэролис охотно показал мне эти воспоминания; он, должно быть, знал, что я увижу предательство, которое спланировали они с Мезулой.