Восстать из Холодных Углей
Шрифт:
Аэролис по доброй воле не даст тебе больше. Не предлагай ему больше никаких сделок, Эскара. Тебя уже дважды обманули.
— Может быть, есть другой способ. Здесь есть еще один человек, который, возможно, знает правду.
Он не может вспомнить свой вчерашний день; мы не можем доверять ему в том, что он помнит правду.
Я встала и подняла с земли два Источника. Некромантия и демономантия. Теперь я владела всей магией, на которую у меня были установки. Со времен падения Оррана у меня не было доступа к такому количеству силы. И если бы я смогла раскрыть секреты, которыми поделился со мной Аэролис, я
Отправь меня домой, Эскара. Моя тень заколебалась от этих слов в моей голове. Возбуждение Сссеракиса затмило его желание узнать правду вместе со мной. Я чувствовала, как он тянет меня за собой, пытаясь вытащить нас обоих из моего тела и вернуть в Другой Мир.
— Нет. — Я сопротивлялась, сначала слабо, мой разум все еще был в смятении.
Что?
— Я сказала НЕТ! — Я подавила ужас, заперев его внутри себя. Моя тень перестала колебаться и вернулась в ровную естественную темноту.
Ты обещала мне! В темноте мы заключили сделку: я перестану убивать твоих людей, и ты отправишь меня домой.
Правду всегда труднее проглотить, чем ложь. Ужас все это время был со мной под надуманным предлогом. Пришло время Сссеракису узнать правду.
— Я не знаю, как отправить тебя домой, Сссеракис. Никогда не знала.
Я ожидала, что ужас будет бушевать внутри меня — как человек разрушает комнату в приступе гнева. Я приготовилась к этому, готовая сдержать гнев и насилие. То, что произошло, было намного хуже. Тишина. Холодное молчание. Ничего. Я заглянула внутрь и не почувствовала присутствия ужаса. Сссеракис все еще был там, но он отступил, свернулся в тугой клубок вокруг моего сердца. Я задрожала, холод распространялся по мне, несмотря на пламя пиромантии, которое я носила внутри. Дыхание превратилось в пар, а потом и у меня вовсе перехватило горло, что было еще хуже. Страх пронзил меня, сердце забилось быстрее, но даже тогда холод только усилился.
— Прекрати. — Мои руки тряслись, я дрожала, зубы стучали, когда я выдавливала слова онемевшими губами. Я всегда чувствовала холод внутри с тех пор, как пустила Сссеракиса в себя, но сейчас все было по-другому. Таким холодом он окутал меня в Яме в тот день, когда я впервые столкнулась с ним. — Сссеракис, прекрати! Пожалуйста. — Мне приходилось выдавливать из себя слова, но холод внутри все равно усиливался.
Я протянула дрожащую руку, кожа приобрела нездоровый бледно-голубой оттенок, и одним движением открыла портал. Я даже не потрудилась указать место назначения, и на другой стороне стало видно... ничто. Черное, черное и еще более черное, изредка мелькающий огонек, возможно, звезда. А затем, на самом дальнем расстоянии, где-то за пределами того, что мы считаем расстоянием, моргнул глаз и повернулся к нам. Существо из-за порталов, то самое, которого боялись даже Джинны, и его внимание было приковано к нам.
Какое-то время мы стояли там, Сссеракис и я, оба на грани забвения. Словно приставили нож к горлу друг друга. Ужас мог убить меня изнутри. Он мог понизить температуру моего тела до такой степени, что я бы просто остановилась, или вселить в мое сердце такой страх, что оно могло бы разорваться. Но и я могла его убить. Сссеракис знал, что такое прикосновение существа из-за порталов. Он знал, что это существо разорвет его на части, чтобы узнать правду. С каждым мгновением, когда мы стояли вместе на краю пропасти, чудовище подбиралось все ближе. Мой страх и страх Сссеракиса смешались, и никто из нас не мог сказать, чей есть чей. Полагаю, это больше не имело значения.
Хватит!
Долгое время мы оба сидели молча. Непокорность, гордость и упрямство заставляли нас обоих дуться. Ни один из нас не хотел говорить первым. Мы были так близки к тому, чтобы уничтожить друг друга, и все же правда осталась при нас. Мы были связаны друг с другом. Я не могла избавиться от Сссеракиса, не умерев, и ужас уже начал осознавать правду: ему больше некуда было идти. Я была его лучшим шансом вернуться домой, даже если не знала, как это сделать. Что ж, может быть, не лучшим шансом, но я искренне верила, что Сссеракис скорее воспользуется своим шансом за пределами портала, чем будет умолять Железный легион о помощи.
Молчание — это болезнь. Оно заражает, растет, уничтожает все хорошее и чистое и оставляет после себя гнилую плоть. Здоровые отношения могут испортиться, и у меня не было ложных убеждений в том, что наши с Сссеракисом отношения были здоровыми, но ужас был мой. Мой. Только мой. Мой постоянный спутник. Мой секрет, о котором больше никто не знал. Мы ссорились и причиняли друг другу боль, но не ущерб, боль или страх, которые по-настоящему грозили бы нас разлучить. Молчание всегда следовало за ссорой. Трудно отрезать больную плоть от тела, еще труднее убедить пострадавшего в том, что это было необходимо. Молчание — то же самое. Гораздо проще погрузиться в молчание, позволить отношениям увянуть и умереть, чем произнести хоть слово извинения.
— Я найду способ. — Я не извинилась. Во многих отношениях, — в очень многих, — это было и лучше, и хуже. Сссеракис распознал бы ложь в любом моем извинении. Вместо этого я дала своему пассажиру неподдельно честное обещание. — Я не знаю, как отправить тебя домой, Сссеракис. Но я найду способ. Хотя не раньше, чем мои желания будут удовлетворены.
Какие желания?
— Месть. — Я не назвала это справедливостью, только не для Сссеракиса. Другие хотели бы услышать это, но мой ужас хотел знать правду. — Император и Железный легион должны заплатить. Как только они это сделают, я найду способ отправить тебя домой, чего бы это ни стоило.
Мне нужно больше.
— Я не откажусь от своей мести. — Честно говоря, я не была уверена, что не откажусь. На какое-то время у меня поубавилось желание увидеть, как она свершится. Это было из-за влияния Сильвы. В ее объятиях я обрела другой смысл для жизни. Но я выбрала погоню за силой и убила любимую женщину, так что теперь у меня оставалась только месть.
Мне нужна клятва. Поклянись мне, что ты не остановишься ни перед чем, чтобы осуществить свою месть. Чего бы это ни стоило, сколькими жизнями не пришлось бы пожертвовать или чем-то другим. Что ты не остановишься ни перед чем. Убьешь монстра, который привел меня в этот ненавистный мир, а затем отправишь меня домой!
Я кивнула:
— Обещаю.
Если ты вынесешь хоть один урок из моей истории, из ошибок, которые я совершила в своей жизни, то пусть он будет таким: не давай обещаний. Они удерживают нас, связывают нас так, что это выходит за рамки физического. Они проявляют желание и цель. Давать обещания — значит отдавать себя в рабство и проклинать последствия. В своей жизни я давала много обещаний, и правда в том, что я нарушила большинство из них. И каждый раз я отламывала часть себя, нарушая очередное обещание.