Восточная Пруссия глазами советских переселенцев
Шрифт:
провалится! А тогда, после войны, строители получили задание разбирать замок.
И мы туда подъезжали на машинах и кирпич брали. Вплоть до того, что этот
кирпич везлив Ригу, в Ленинград вагонами».
^Судьба Королевского замка легла в основу очень острой дискуссии. Часть
интеллигенции Калининграда выступала за его восстановление. Были сторонники
сохранения замковых развалин как памятника минувшей войны. Другие
специалисты утверждали: замок настолько разрушен,
не может быть и речи.
— Очень жалко, что замок исчез,—- считает Сергей Владимирович Дан и ель-
Бек. — Но надо ведь понимать то, что его энергично разрушало время. Для
восстановления иди хотя бы консервации нужны были огромные деньги. А где их
было взять в разоренной войной стране?
— Замок пытались уничтожить еще в 1945 году, свидетельствует Я. А. Л-ин,
— но видно не хватило мощности подрывных устройств. Не смогли тогда это
сделать. В замке находился большой медный колокол, пошли слухи, что его могут
украсть. А так как замок находился на территории нашего района, мы установили
ночные комсомольски е дежурства с целью охраны колокола. Прошло время.
Страсти улеглись. Мы сняли дежурство. А колокол сразу утащили.
— Судьбу Королевского замка решил Косыгин, — утверждает Юрий
Михайлович Феденев. — Во время посещения нашей области в конце 60-х годов
он, как говорили, спросил у Н. С. Коновалова: «А что это у вас в центре города?»
Тогдашний «первый» ответил: «Здесь мы собираемся замок восстановить и
создать краеведческий музей». На что Косыгин заметил: «Музей чему? Прусскому
милитаризму? Чтобы завтра же его не было».
118
Не беремся утверждать, состоялся ли такой диалог на самом деле, но через
некоторое время замок действительно был уничтожен.
— Как сапер я участвовал в работах по разрушению Королевского замка.
Стены не поддавались ничему, кроме взрывчатки. Когда взрывали остатки
главной башни, провод несколько раз перерезался, — вспоминает Иван
Васильевич Ярославцев.
— Муж рассказывал, — добавляет Ирина Васильевна П о б о р це - в а, —
что взорвать замок до конца не смогли и растаскивали танками. Взрывы были
такими мощными, что кругом пострадали дома, которые еще целы были, а о
развалинах и говорить не приходится. Разрушить разрушили, а заместо
соорудили глупость какую-то. Гробница настоящая. Кому она нужна? А вот
старое, красивое сломали, историю сломали. Ну, кому он мешал? Ведь без лица
город оставили!
./ Судьба больше пощадила другую архитектурную достопри- X
/мечательность
интервью Ирины Васильевны Поборцевой:
— Кафедральный собор был гораздо целее, лучше выглядел, чем сейчас [в
1989 году]. Были видны надписи. Мне муж переводил, он немного немецкий знал.
Кругом надгробья были интересные: гербы, различные каменные изображения.
Все куда-то подевалось. Плохо мы относились к городу, очень плохо. Например,
где сейчас дом связи (напротив Дома Советов), стояло здание, похожее на
церковь. Какая она воздушная и красивая была! И главное, совершенно целая, но
сломали...
Некоторые из сохранившихся храмов были приспособлены для
хозяйственных и других практических нужд. Инициаторами
«перепрофилирования» культовых зданий выступали, как правило, власти, но
были случаи и инициативы «снизу».
«Зам. председателя Калининградского облисполкома тов. Кергер
Фабрично-заводской комитет ЦБК № 1 просит Вас дать разрешение на
передачу здания (бывшая немецкая кирха) в поселке нашего комбината
целлюлозно-бумажному комбинату для использования как спортивный зал, т. к.
это здание не функционирует как церковь и немецкое население, которое
занимало это помещение, выехало. А на нашем комбинате 50% молодежи
занимается спортом, а зимние условия без спортивного зала приостановят всю
спортивную жизнь нашего комбината.
Председатель ФЗК ЦБК № 1 Жихарев,
25 ноября 1947 года».
ГАКО. Ф. 246. Оп. 2. Д. 4. Л. 15.
— В церкви, где разместили Дом культуры вагонзавода, были два колокола,
— вспоминает Нина Моисеевна Вавилова. — Нашли двух парней молодых, они
согласились снять колокола и спилить кресты. Деньги им хорошие обещали. Ну,
сделали это. Старухи плакали, говорили, что долго эти парни не проживут. И
точно, один под поезд попал, другой так погиб. И кто переплавлял колокола***-
тоже погибли. И деньгами не воспользовались. Все наши старухи плакали, когда
немецкие церкви разоряли. А немцы только крестились.
Но все-таки склады и хранилища, спортивные залы и дома культуры — не
самая худшая участь для культовых зданий. Об этом свидетельствует рассказ
Анатолия Григорьевича Ярцева: «У нас в поселке Добрино была немецкая
церковь, но ее разрушили. Сначала растащили полы, разбили и разобрали орган.
Высоко под сводом был Иисус — добрались и к нему, сбросили вниз. Ни подо что
119
кирху так и не заняли, и мы гоняли в ней футбол. Окончательно свалили кирху