Восточные славяне в VI-XIII вв.
Шрифт:
Южными и юго-восточными соседями славян, оставивших пеньковские древности, были тюркоязычные кочевники. Древности их хорошо известны по находкам в Вознесенке на территории г. Запорожье (Грiнченко В.А., 1950, с. 37–63), Малой Перещепине на Полтавщине (Бобринский А.А., 1914), Глодосах в верховьях Сухого Ташлыка, притока Южного Буга (Смiленко А.Т., 1965; 1975, с. 103–117), Канцерке в порожистой части Днепра (Смiленко А.Т., 1975, с. 118–157) и других местах. Они характеризуются своеобразными поселениями и жилищами, отличными от славянских, и специфическим вещевым материалом.
На отдельных Пеньковских поселениях, расположенных на южной окраине их ареала, наряду с типично славянскими полуземлянками выявлены жилые постройки иных типов. Так, на селище Стецовка одно из жилищ представляло собой наземное круглое сооружение диаметром 6–7 м, оконтуренное неглубокой канавкой (Петров В.Н., 1963б, с. 216). Па поселении Луг 2 исследована постройка в виде эллипсоидного углубления размерами 6x5 м. В центре его находилась столбовая яма, а по краям — еще восемь ям (Березовец Д.Т., 1963, с. 166). По конструкции оба жилища близки юртам кочевых племен (Плетнева С.А., 1967, с. 52–58). Видимо, к постройкам степного населения
Металлические предметы на пеньковских поселениях немногочисленны. Среди них встречаются украшения — пальчатые и зооморфные фибулы, браслеты с утолщенными концами, пряжки и фигурные бляшки от пояса, проволочные спиральные височные кольца, серьги так называемого пастырского типа, бронзовая фигурка льва (табл. IV, 12–21).
Подобные украшения лучше известны по серии кладов и случайных находок, обнаруженных в ряде местностей Среднего и Нижнего Поднепровья и на соседних с ними территориях (карта 5). Особенно знаменит клад, найденный в 1909 г. у с. Мартыновка в бассейне Роси и содержащий до сотни серебряных предметов (Рыбаков Б.А., 1953а, с. 76–89). В его составе предметы головного убора — налобные венчики, серьги, височные кольца, женские украшении — шейная гривна, браслеты, пальчатая фибула и многочисленные поясные бляшки, накладки и наконечники (табл. VI; VII). Кроме того, в клад входили две чаши с византийскими клеймами (рис. 4, 5), фрагмент блюда, ложка и девять фигурок, изображающих людей и стилизованных животных.
Карта 5. Распространение кладов и отдельных находок мартыновского типа, предметов с выемчатой эмалью и пальчатых фибул.
а — клады и находки мартыновского типа; б — вещи с эмалью; в — клады и случайные находки кочевнического типа: г — пальчатые фибулы.
1 — Березняки; 2 — Заморино; 3 — Кривец; 4 — Кирьяново; 5 — Грехов Ручей; 6 — Кимры; 7 — Дуденево; 8 — Абрамово; 9 — Муром; 10 — Кошибеево; 11 — Тихий Уголок: 12 — Рязань; 13 — Кузьминское; 14 — Дьяково; 15 — Щербинка; 16 — Кузнечики; 17 — Стрелковка; 18 — Щепилово; 19 — Орел; 20 — Федяшево; 21 — Дуна; 22 — Мощины; 23 — Ярцево; 24 — Колодня; 25 — Демидовка; 26 — Дроково; 27 — Красный Бор; 28 — Христовая; 29 — Ивановичи; 30 — Тайманово: 31 — Адаменка; 32 — Глажево; 33 — Усох; 34 — Кветунь; 35 — Моква; 36 — Курск; 37 — Харивка; 38 — Родичев; 39 — Борзны; 40 — Мепа; 41 — Горицы; 42 — Чернигов; 43 — Старгородка; 44 — Жукин; 45 — Межигорье; 46 — Киев; 47 — Казаровичи; 48 — Безрадичи; 49 — Белгородка; 50 — Стайки; 51 — Килов; 52 — Веремья; 53 — Черняхов; 54 — Клепчи; 55 — Михайловка; 56 — Ромашки; 57 — Россава; 58 — Букрин; 59 — Троицин; 60 — Леплява; 61 — Канев; 62 — Келеберда; 63 — Пекари; 64 — Малый Ржавец; 65 — Хмельна; 66 — Бабичи; 67 — Мартыновка; 68 — Черкасы; 69 — Хацки; 70 — Смела; 71 — Балаклея; 72 — Пастырское; 73 — Глодосы; 74 — Гочево; 75 — Суджа; 76 — Казачья Локпя; 77 — Дмитровское; 78 — Ахтырка; 79 — Новая Одесса; 80 — Козиевка; 81 — Березовка; 82 — Маруховка; 83 — Малая Перещепина; 84 — Зачепиловка; 85 — Ивахники; 86 — Поставмуки; 87 — Плютенцы; 88 — Лубны; 89 — Лебеховка; 90 — Пеньковка; 91 —
Рис. 4. Серебряный сосуд из клада у с. Мартыновка.
Рис. 5. Серебряный сосуд из клада у с. Мартыновка.
Эти девять фигурок представляют исключительный интерес для характеристики искусства той эпохи. Они рельефны и имеют отверстия для гвоздиков или заклепок. Четыре фигурки изображают «пляшущих» мужчин. Каждый из них стоит подбоченившись, словно готовясь пойти вприсядку, ноги согнуты в коленях, руки — в локтях и упираются в колени. Головы мужчин увеличены несколько несоразмерно с остальными частями тела, геометричны и обрамлены «златыми власами». На груди выгравированы узоры, по-видимому, передающие вышивку на рубахах.
Фигурки животных изображают скорее всего коней, но они фантастичны и напоминают хищных зверей. Они бегут с оскаленными пастями, из которых высунуты языки. Широкие лунообразные гривы украшены геометрическим узором и позолочены.
Клады, состоящие из украшений тех же типов, что и в Мартыновском, найдены у сел Малый Ржавец, Хацки (Бобринский А.А., 1901, с. 147, 148, табл. LXI; Рыбаков Б.А., 1953а, с. 78–76), Харивка (Березовець Д.Т., 1952б, с. 109 118), на Пастырском городище и в других местах.
Головные венчики из этих кладов сделаны из серебряных пластин, завернутых на концах. Серьги пастырского типа образованы проволочными кольцевыми дужками, к которым снизу прикреплялись разнотипные привески, главным образом дисковидные с пятью-семью лопастями и дисковидные ажурные с дополнениями из зерни. Височные кольца — проволочные со спиральным завитком. Шейные гривны делались из массивного дрота, иногда перекрученного, с петлеобразно загнутыми концами. Встречены и ожерелья из стеклянных и пастовых бус разного цвета. Форма их цилиндрическая, кольцевая, бочонкообразная, иногда они украшались волнистым узором или глазками. В состав ожерелий входили также металлические привески и трубочки-пронизки. Браслеты были массивными или полыми, концы их обычно утолщены.
Богато представлен поясной убор. Пояса снабжались многочисленными накладками — круглыми, прямоугольными, зооморфными, крестовидными, а также фигурками, орнаментированными бляшками, обоймами, украшенными стилизованным растительным узором, кольцами и наконечниками разных форм.
Наиболее интересную и многочисленную категорию находок в кладах и на пеньковских поселениях составляют фибулы. Они принадлежат к нескольким типам. Щитковые фибулы образованы из двух щитков, соединенных загнутой полукруглой дужкой. Лицевые стороны их орнаментированы обычно концентрическими кругами и спиралями. Пальчатые фибулы имели полукруглый щиток с пятью-семью выступами. Лицевые стороны их часто орнаментированы. Щитки антропоморфных и зооморфных фибул прорезные. Многочисленны широкопластничтые фибулы. Они бронзовые, шарнирные с прогнутой пластинчатой спинкой и ромбической ножкой, чуть выступающей вперед. Орнамент — из точечных и прочерченных линий. Эти фибулы сложились в Среднем Поднепровье под сильным культурным влиянием Византии и Дунайского региона, датируются они VII–VIII вв. (Горюнов Е.А., Казанский М.М., 1978б, с. 25–31).
Пальчатые и антропозооморфные фибулы, поясные принадлежности и браслеты из кладов имеют аналогии в крымских и северокавказских материалах, где они иногда встречаются с византийскими монетами. На этом основании клады в целом датируются VI–VIII вв. (Амброз А.К., 1971а, с. 96–123). Некоторые из них, в том числе Мартыновский, Хацковский, Малоржавский, относятся к VI–VII вв., другие, как Пастырские, Харивский, — более поздние (вторая половина VII–VIII в.).
В конце XIX и начале XX в. исследователи полагали, что комплексы украшений с пальчатыми и антропозооморфными фибулами оставлены готами. Однако в 20-х годах А.А. Спицын высказал мысль о принадлежности рассматриваемых кладов и случайных находок славянам-антам (Спицын А.А., 1928, с. 492–495). Серьезная аргументация этого предположения приведена Б.А. Рыбаковым (Рыбаков Б.А., 1948, с. 57–71; 1953а, с. 23–104). Позднее И. Вернер еще раз убедительно показал, что одиночные пальчатые фибулы были частью славянской женской одежды, и составил карту распространения этих украшений (Werner J., 1950, s. 150–170; 1960, s. 114–120).
В последние годы пальчатые фибулы были найдены на достоверно славянских памятниках, в том числе в жилищах и захоронениях, что не оставляет никаких сомнений в этнической атрибуции этих украшений. Их картография (карта 5) свидетельствует, что пальчатые фибулы были характерны не для всех славян, а в основном для их племенной группировки, которой принадлежат памятники пражско-пеньковского типа.
На поселениях пеньковского типа встречены и другие предметы, сопоставимые с находками в кладах. Так, на селище Скибинцы (Остров Мытковский) в Винницком Побужье найдена литая фигурка льва (рис. 6; табл. IV, 7). На поселении Требужены в Молдавии обнаружена подвеска в виде фигуры человека с согнутыми ногами и упирающимися в бедра руками (Рафалович И.А., 1972, рис. 4). Стилистически она близка накладкам из Мартыновского клада. Интересна бронзовая фигурка лошади, найденная на поселении Самчинцы (рис. 7; табл. IV, 9). Из поселения Семенки происходят серьги пастырского типа и фигурка медного конька с причудливо узорчатой головой. В одной из полуземлянок селища Селиште найден фрагмент двупластинчатой фибулы. Наконец, выявлена непосредственная связь поселения пражско-пеньковского типа у с. Вильховчик с кладом мартыновского типа. Бляшки от поясного набора мартыновского облика встречены здесь в округлобоком глиняном сосуде пражско-пеньковских традиций (Приходнюк О.М., 1979а, с. 90, 91).