Восточные славяне в VI-XIII вв.

Седов Валентин Васильевич

Все жилища имели четырехугольные очертания, их размеры колебались от 2,7x3 до 3x3,5 м. Стенки домов, обращенные к вершине холма, опускались в грунт на 1,5–2 м, противоположные — всего на 0,15-0,2 м, а иногда не углублялись вовсе. Все жилища были срубными. Толщина бревен до 25–30 см. Ориентировка жилищ зависела от направления склона.

Очаги зафиксированы только в четырех жилищах. В 35 из 47 исследованных построек открыты печи-каменки. Все они сложены из специально обколотых гранитных камней без применения связующего раствора. Своды выкладывались из таких же камней с использованием

каменных клиньев. Основания печей округлых или овальных очертаний имели в поперечнике 0,85-1,5 м. Высота печей 0,55-0,75 м.

Очаги и печи-каменки располагались на Дедиловичском поселении в углу жилищ. Исследователь памятника отмечает, что эти жилища имеют ближайшие аналогии в домостроительстве славянского населения, представленного корчакскими и пеньковскими древностями. Однако прием опускания нижних венцов жилищ в грунт у населения селища Дедиловичи обусловлен лишь вынужденными обстоятельствами, а не традиционен, как у славян южных областей Поднепровья.

На ряде поселений тушемлинско-банцеровской культуры жилые постройки сопровождались хозяйственными сооружениями. Чаще всего это были ямы-погреба усечено-конической или колоколовидной формы.

Большинство селищ не связано с городищами и расположено отдельно от них. Некоторые поселения располагались около городищ, служивших убежищами. Постоянно люди здесь не жили. Городища-убежища возникают в лесной зоне Поднепровья и в Подвинье с середины I тысячелетия н. э. При их сооружении часто использовались старые заброшенные городища, функционировавшие в раннем железном веке. На них строились дополнительные укрепления — земляные валы, охватывавшие кольцом всю площадку, и еще два-три вала на склонах.

Наиболее полно изучено одно из самых типичных городищ-убежищ — Тушемля, расположенная в верховьях Сожа (Третьяков П.Н., Шмидт Е.А., 1963, с. 59–70). Городище размещалось на продолговатом мысе, ограниченном двумя оврагами. Овальная площадка убежища занимала около 800 кв. м. Ее защищали по периметру два земляных вала с деревянными оградами на вершинах. Со стороны плато были устроены еще три земляных вала с такой же бревенчатой оградой по верху (табл. X, 13, 14).

На площадке убежища, по ее периметру с внутренней стороны укреплений, находилась длинная замкнутая постройка столбовой конструкции. Основой ее стен служили массивные, поставленные с интервалами 2,2–2,5 м столбы-стояки, в пазы которых были впущены концы горизонтально положенных бревен. Такой же была конструкция стен, построенных на вершинах земляных валов.

Ширина постройки 4–4,5 м. Поперечными стенками она подразделялась на отдельные помещения размерами около 4x6 м. Семь или восемь из них имели в середине очаги, выложенные камнями, остальные, очевидно, использовались для хозяйственных нужд.

Перекрытие постройки двускатное, при этом его наружный скат был более коротким и крутым. На массивные стропила клали толстые прутья и на них насыпали толстый слой земли. По-видимому, эта кровля «сливалась» с земляной насыпью, оконтуривавшей площадку городища. Вход на площадку был устроен с западной стороны — ворота шириной всего 1,25 м.

Отсюда дорожка шла ко второму рву, по дну которого можно было, обогнув городище с севера, выйти за пределы убежища.

Внутренняя, свободная от построек площадка имела форму вытянутого овала размерами 20x10 м.

В мысовой ее части находилось языческое святилище. Оно представляло собой круглую утрамбованную площадку диаметром 6 м, по краю которой по кругу стояли столбы, возможно, изображавшие языческие божества. В центре площадки находился более высокий и массивный столб — скорее всего изображение главного божества.

Такие же святилища открыты еще на двух городищах-убежищах — в Городке и Прудках, находящихся в том же районе Смоленщины. Другие городища подобных культовых сооружений не имели.

По-видимому, аналогичным Тушемлинскому было Банцеровское городище. С.А. Дубинский выявил в верхнем сдое несколько каменных площадок, очевидно очагов, около которых, как и в Тушемле, находились глиняные сосуды, в том числе с обугленными зернами культурных растений (Митрофанов А.Г., 1967, с. 243–261).

Некоторые городища-убежища имели своеобразную планировку. Так, убежище около д. Акатово состояло из трех площадок, разделенных оборонительными сооружениями. На двух из них располагались столбовые постройки, аналогичные тушемлинским, а третья, где постройки не обнаружены, по-видимому, служила для хозяйственных целей. На городище Демидовка столбовая постройка была не замкнутой, а полуовальной в плане (Шмидт Е.А., 1970б, с. 63–69).

Остатки многокамерной постройки того же типа, что и в Тушемле, были открыты на описанном выше Колочинском городище.

На основной части поселений тушемлинско-банцеровской культуры, очевидно, были распространены небольшие наземные жилища столбовой, реже срубной конструкции. Отапливались они очагами. Одно из таких жилищ изучено, в частности, на городище Боровно под Лепелем. Оно имело стены столбовой конструкции и очаг, сложенный из камней. Подобные постройки трудно уловимы при раскопках, поэтому пока весьма слабо изучены.

Погребальными памятниками тушемлинско-банцеровских племен были грунтовые могильники. Безраздельно господствовал обряд трупосожжения. Кремация умерших совершалась в стороне. Остатки сожжения, собранные на погребальном костре (немного кальцинированных костей, зола и угольки), помещались в неглубоких округлых ямках.

Могильники располагались на возвышенных местах, поблизости от поселений (Акатово, Узмень), а иногда непосредственно на краю селищ (Заозерье, Кислая, Шугайлово). В Акатовском могильнике раскопками вскрыто 20 захоронений. Иногда они были урновыми (есть случаи, когда урны перекрыты перевернутыми вверх дном сосудами), а иногда остатки трупосожжений ссыпали прямо в ямку. Погребальные ямы имели усечено-коническую форму, их диаметры 0,3–0,5 м, глубина — до 0,6 м. Инвентарь в захоронениях почти отсутствует. Лишь в некоторых из них встречены небольшие куски бронзовых сплавов, бронзовые спиральки, трубочка и обломок браслета (Шмидт Е.А., 1962, с. 189–193).