Восток Соф
Шрифт:
Ноги раздвинуты тело откинуто назад, а лицо все тоже каменное и ничего собой не выражает. Никто посмотрев на этого человека ни за что не догадается, что именно он является причиной прихода директора. Он настолько спокоен, что даже кажется невиновным. Директор стал о чем то шептаться с учительницей, а после она быстро раздает всем табели. В итоге все получили свои листочки кроме одного человека. Вали растерянный оглядывается по сторонам, наверняка задавая себе вопрос, — один ли он не получил табель или быть может кто-то еще. Но на его удивление он единственный кого оставили без уведомления.
— Хочу сообщить вам новость в котором заключается причина моего прихода. Все вы наверное удивились, когда я вошел не так ли? Так вот в этом году удивительно, но ваш класс оказался впереди остальных и чуть было не победил в конкурсе "Лучший класс года".
Все зашевелились, стали улыбаться, как будто летевший астероид миновал их.
— Но почему я сказал почти, потому что случилось кое-что заставившее опустить ваш рейтинг до нулевого уровня. И это что-то, точнее кто-то, совершил большое общественное преступление перечеркнув все границы морали. Ученики совсем отупели и панически стали шептаться. Но наконец он сказал.
— Вали Гани, вот кто является преступником. Класс на минуту будто бы помер. Но через минуту поднимается шум. Вали в это время чуть не упал со стула.
— Вы наверняка хотите знать в чем его вина? Вали вскакивает со стула и в страхе публичного позора выбегает из класса. Увидев его реакцию директор все же опомнился и не стал открывать его позорную тайну.
— В чем заключается его вина? Думаю он уже сам догадался, а мне остается всем сообщить, что этот ученик не только совершил гадкий поступок, но к своему несчастью не сумел сдать последний экзамен и поэтому остается на второй год.
Вскочив со стула я хотела что-то сказать, но опомнившись сажусь обратно. Директор улыбнувшись мне выходит из класса. Однако я в это время уже нахожусь в состояние тяжелого оцепенения. Не слыша о чем говорит весь класс я встаю точно, как в трансе и выхожу за директором. Он своими крупными шагами уже дошел до лестницы, как я кричу ему.
— Мне надо кое-что вам сказать.
Он останавливается на мгновение, удивленно смотрит на меня и показывает жестом в сторону своего кабинета. Я киваю и молча шагаю вперед, проглатывая все слова, которые так и хотели вылететь из уст. Ну что-ж так будет правильно, — думаю я и делаю последний шаг.
— Я слушаю.
Возможно после этого меня тоже придется оставить на второй год, но это в лучшем случае. Потому что после того что вы услышите точно, захотите исключить меня из школы.
— Что же такого ты натворила что, поставила себе столь суровый приговор?
Я опускаю глаза и минуту не решившись смотрю на свои пальцы.
— Это я испортила тест Вали. Но я на специально. Директор садится на кресло явно не ожидавший такого признания и сжимает губы. И только когда я открываю тайну, осознаю, что совершила ошибку.
— Почему ты это сделала?
Я поднимаю глаза и на удивление вижу, что директор смотрит на меня совсем не злобно.
— Вроде бы ты умная девочка.
Совесть начинает душить от таких слов, и я впадаю в панику.
— Пожалуйста не говорите родителям. Я не знаю что на меня нашло. Отец не поймёт. Но я раскаиваюсь, честное
Он встает и пристально смотрит на меня.
— Я и не собирался кому-то говорить.
Не ожидавшая такой реакции я удивляюсь. Казалось, что он должен осудить меня по всей строгости и даже выгнать со школы, но вместо этого директор смотрит в мои глаза с лаской, что заставляет смущаться. Однако я больше не опускаю глаза. Мне все еще не верится, что такой гадкий поступок может пройти мне боком.
— Вы правда не расскажите?
Я сажусь на стул.
— Расскажи почему ты это сделала?
— Вы сами знайте.
— Разве?
— Я чувствовала несправедливость, которую надо восстановить.
– А сейчас что чувствуешь?
— Что была не права.
— Нет я хочу знать, что ты чувствуешь сидя здесь напротив меня?
— Если вы имеете в виду страх, то я не боюсь. Я уже готова к самому суровому приговору.
Директор неожиданно смеётся и смотрит в окно.
— Я хочу срезать эти елки. Как ты думаешь стоит этого делать или нет?
Я совсем сбившаяся с толку вытягиваюсь и смотрю в окно.
— Думаю не стоит.
— Почему?
— Разве вы не видите, как они живут своей спокойной жизнью, а вы возьмете и убьете их.
— Это они тебе сказали?
– Может быть.
— А теперь представь, что Вали один из таких старых потрескавшихся деревьев. Каково ему сейчас?
— Чтобы вы не говорили, я не могу такого представить потому что между ним и жалким деревом огромная разница.
— Значит дерево уже стало жалким?
— Он достоин этого!
— А чего достойна ты?
— Вам решать.
— Ты уверена?
Я совсем теряюсь от этого странного тона, странных слов, взглядов и только хочу сказать, — нет, — как директор добавляет.
— Хочешь стать моей женой? Я застываю на месте и не знаю что ответить.
Стать женой того кого почти считаешь отцом, невозможно. Страх как отравленная стрела пронизывает весь разум. — Ты сама виновата, сама виновата, — твердит холодный рассудок. Никто не совершает столько глупых ошибок. Ты вторглась в чужую жизнь и самовольно изменила его. Но сознание правоты выходит на бой с разумом. Я заявляю, что кто-то ведь должен был проучить этого негодяя. И все же не могу смириться со своей роковой ошибкой. Меня поставили перед выбором, но что сказать, я не знаю. После минутного оцепенения я вскакиваю и проговорив, — я не люблю вас, — выбегаю из кабинета. Ноги уносят сами не осознавая куда. Войдя в дом я не скрываю своего изнеможения и прошу Камола принести стакан холодной воды. Но он вместо воды привел маму, а она тут же начинает допрашивать меня.
В этот момент я хочу убить себя потому что вступление в брак с директором все равно что смерть. К счастью отца дома нет и я могу молча глотать свои обиды.
14
Наступило утро. Открываю глаза и противно смотреть на это веселое солнце. Я выхожу из комнаты, а все уже сидят за столом. Родители смотрят на меня с недовольством.
— Как ты себя чувствуешь?
Я вспоминаю, что вчера выгнала Камола из комнаты, а маму попросила оставить меня в покое.