Восток Соф
Шрифт:
— Соф, куда ты?
— Извини не увидела.
— Что с тобой, ты какая-то странная.
Я не могу больше сдерживаться и признаюсь.
— Меня сосватал директор.
Нилу застывает на месте.
— Как?! Почему?
— Только, пожалуйста, не говори никому, даже сестре. Мне очень стыдно
— Конечно не скажу, но чего ты стыдишься. Директор очень хороший человек. И к тому-же богатый.
— Мне нет дела до его богатства, я ненавижу его сына, а он сам старый.
— Старость еще не порок. Мы все когда-то постареем, зато я уже вижу как ты становишься хозяйкой его богатств.
— О чем ты говоришь? У него есть два взрослых детей из которых один издевался
— Амин знает об этом?
— Он давно уехал в столицу.
— А его жена?
— И ты так спокойно об этом спрашиваешь?
— Все знают, что после той болезни она не встает с постели. И может быть скоро…
— Ты что Нилу! Она пока что жива. И мы не имеем права обсуждать ее.
— Прости я не подумала.
— Я не знаю что делать. Хочу исчезнуть, чтобы все прекратилось. Понимаешь, я боюсь. Боюсь всех этих чувств, что ощущаю.
— Разве он так неприятен тебе?
— Раньше я думала, что уважаю его. Но теперь его голос, его манеры, его взгляды пугают меня. Как будто он должен причинить мне боль.
— От чего такие мысли?
— Сама не понимаю.
— Может потому что он взрослее тебя?
— Потому что его сын недавно признался мне в фальшивой любви.
— Этот бесчувственный Амин?
— Я сотни раз представляла себе, как переезжаю к ним и он снова начинает издеваться надо мной. Это сводит меня с ума. Я уже готова на крайние меры, но только, чтобы избежать этой участи.
— Значит проблема в Амине?
— Что мне делать Нилу? Директор сейчас должен прийти к нам свататься, а я не хочу его видеть.
— Пойдем ко мне.
— А твои родители не будут против?
— Нет конечно. Они давно простили меня.
— Ты хотела сказать тебя?
— Ничего подобного. Но насчет директора мы еще поговорим.
Мы входим в дом Нилу и тут же сталкиваемся с ее мамой. Она говорит мне банальные слова. Спрашивает о моих родителях, а Нигина тщательно скрывает того прошлого отношения за что я искренне благодарна ей. Но причиной веселья оказались вовсе не я, а неожиданно нагрянувшие родители Вали. Мы входим в спальню пытаясь не мешать взрослым, и я поражаюсь увидев лежащее атласное платье посередине кровати.
Оно безумно красиво. Сотни складок на талии создают пышный объем и длинными водопадами ниспадают до самого пола. Нилу тут же берет его на руки и несет ко мне.
— Хочешь примерить?
— Лучше сама, ты будешь в нем как сказочная принцесса.
Мой комплимент нравится ей и она поворачивается к зеркалу.
— Я знаю что, буду самой красивой в этот день и мне не терпится увидеть лицо Вали. Как ты думаешь он сильно удивиться, когда увидит меня в этом платье? Ее простая наивность слегка огорчает меня. Я не знаю, что ответить и глотаю мысли не давая им вырваться. Но подумав, допускаю мысль, что быть может именно этот наряд заставит Вали полюбить ее. Таким образом я обманываю не только подругу, но и себя. Нилу прижимает платье к телу и кружится будто, парит в облаках. Иногда надо всего лишь пару деталей для счастья.
— Цени эти дни, когда ни будь в грустные моменты ты будешь вспоминать их.
— Какая грусть?
Она поворачивается ко мне с недовольной гримасой. И я отвечаю.
— От старости или разочарования.
— С первым я еще соглашусь с тобой, но разочарованной я точно никогда не буду.
Она кружится и сама с собой не может налюбоваться.
Постепенно за разговорами вечер превращается в ночь и я вынужденно прощаюсь с подругой.
Как бы я не хотела, но ноги несут домой. Туда где протекает вся моя жизнь и в то-же время начинает постепенно отрываться. Я вхожу
— Помнишь ты хотел мой пенал?
Его глазки загораются.
— А что?
— Можешь взять его хоть сейчас. Он спрыгивает со стула, и в один миг достает мою сумку.
Я подхожу, и убираю то что он высыпал на стол и медленно собирая спрашиваю.
— К нам приходили гости?
— Да, это снова был директор.
Его ответ заставляет меня вздрогнуть.
— И что на этот раз?
— Ты сама знаешь.
17
В последние дни я стараюсь не попадаться на глаза директору. Постоянно сижу дома и выхожу только в сопровождение Ка. Разговор, который произошел между нами никак не уходит из памяти. Я уже пожалела, что говорила с ним. Часами сижу над книгой, но никто не знает что в эти минуты я вижу между строк. Какую бы страницу я не открыла во всех словах только одна насмешка. Он заявил, что я создана для смирения и труда, а не для дружбы и семейного счастья, и это конечно правда. Но по моему если я не создана для любви, то значит я не создана и для брака. И я знаю, что если поддамся воли долга, то смогу взять на себя задачу непосильную своих плеч. Но лишиться собственной чести, я не смогу. Я слабая, а отречение от собственной чести убивает даже сильных. Я готова стать помощницей, служанкой, кем угодно для этого человека, но только не его женой. Мое сердце не обращается к нему и не питает никаких теплых чувств. Всевышний не для того создал меня, чтобы я загубила свою жизнь вступив в душевный и телесный союз во имя долга. Эти мысли терзают меня постоянно и повсюду.
Нилу через четыре дня возвращается домой. Ради этого случая я впервые за четыре (сутки) выхожу на улицу одна. Странно, но улица кажется мне широченной и недосягаемой. Я прохожу мимо соседних домов разглядываю силуэты в окнах. Все счастливы, заняты своими делами, которые приносят им удовольствия и я невольно думаю:- Может ли быть, что все эти женщины когда-то находились в моем положение, а директор и есть тот самый с кем я должна прожить такую же мирную жизнь. — Но вспоминая Амина прихожу в себя. Нилу выходит встретить меня у ворот. Я погрузившись в свои мысли не сразу замечаю ее.
— Соф, куда ты?
— Извини не увидела.
— Что с тобой, ты какая-то странная.
Я не могу больше сдерживаться и признаюсь.
— Меня сосватал директор.
Нилу застывает на месте.
— Как?! Почему?
— Только, пожалуйста, не говори никому, даже сестре. Мне очень стыдно
— Конечно не скажу, но чего ты стыдишься. Директор очень хороший человек. И к тому-же богатый.
— Мне нет дела до его богатства, я ненавижу его сына, а он сам старый.
— Старость еще не порок. Мы все когда-то постареем, зато я уже вижу как ты становишься хозяйкой его богатств.
— О чем ты говоришь? У него есть два взрослых детей из которых один издевался надо мной всю жизнь.
— Амин знает об этом?
— Он давно уехал в столицу.
— А его жена?
— И ты так спокойно об этом спрашиваешь?
— Все знают, что после той болезни она не встает с постели. И может быть скоро…
— Ты что Нилу! Она пока что жива. И мы не имеем права обсуждать ее.
— Прости я не подумала.
— Я не знаю что делать. Хочу исчезнуть, чтобы все прекратилось. Понимаешь, я боюсь. Боюсь всех этих чувств, что ощущаю.