Восток в огне
Шрифт:
– Твои люди проделали хорошую работу, Ярхай, очень хорошую работу.
– Спасибо. Отчасти именно о них я и хочу с тобой поговорить.
– По кивку Баллисты защитник караванов продолжил.
– Они понесли много потерь. Из первоначальных 300 наемников осталось всего 150, и более 100 новобранцев погибли. Я хотел бы, чтобы вы дали полномочия призвать еще 100 гражданских лиц. Пока они проходят обучение, их можно разместить на южной стене, где обычно тихо.
– Да, я думал, что подобные меры скоро понадобятся. Я думаю, что нам
– Моим товарищам-защитникам караванов, Анаму и Огелосу, это не понравится.
– Нет, но поскольку они не размещены на стене, обращенной к пустыне, их войска не понесли сопоставимых потерь.
– Я мягко поговорю с ними об этом. Я не хочу их расстраивать.
Калгак принес еду и питье. Баллиста сделал глоток своего вина и задумался над последними словами Ярхая. Казалось, изменилось больше, чем его внешность.
Ярхай, который все еще стоял, поднял свой кубок в сторону Баллисты.
– Мои поздравления с тем, что ты вчера уничтожили персидскую осадную насыпь. Это был прекрасный удар.
– Когда северянин склонил голову в знак признательности, Ярхай продолжил.
– Война идет хорошо. Конец насыпи стал поворотным моментом. Теперь опасность меньше.
Баллиста мысленно вздохнул. Ярхай не мог поверить, что опасность каким-то образом миновала, так же как и сам Баллиста. Охранник караванов был полностью осведомлен о персидском подкопе из ущелья, о возможности нового штурма, о постоянной угрозе предательства.
– Я думаю, нам предстоит долгий путь, прежде чем мы окажемся в безопасности.
Баллиста улыбнулся, пытаясь смягчить любое возражение своего гостя.
Последовало короткое молчание, пока все пили.
– На востоке дела идут хорошо. Оборона у реки выстроена надежно.
Поскольку персы более не пытались повторить свой неудачный маневр на реке, Баллиста разрешил нескольким рыбацким лодкам выйти в море под строгим военным надзором. По крайней мере, один легионер из Порта Аквариа отправился с каждой лодкой. Десять легионеров, доставивших судно с зерном из Цирцезия, оказались полезны.
– Да, хорошо есть свежую кефаль и угря, - сказал Баллиста.
Ему было интересно, к чему все это приведет. Ярхай доказал свою лояльность, рассказав о своих солдатах, затем притворился, что опасность миновала, и теперь он поднял вопрос о реке. Северянин сделал еще глоток. Когда он впервые встретил Ярхая, то счел его удивительно прямолинейным для выходца с востока. Довольно многое изменилось.
На сломанной правой скуле Ярхая дернулся мускул.
– У меня есть несколько лодок.
– Он посмотрел через реку на приближающуюся месопотамскую ночь.
– Одну из них зовут Исида, - он с отвращением произнес имя богини.
–
– Все на западе считают, что невозможно подняться на лодках вверх по Евфрату, течение слишком сильное, - сказал Баллиста. Он взглянул на Батшибу. Она сидела очень тихо. Ее лицо ничего не выражало.
– Течение сильное. Обычно вы гребете недолго, а потом пристаете к берегу. Подниматься на лодке вверх по матери всех рек - тяжелая работа. Но это можно сделать. Было бы не в интересах караванной торговли, если бы власти Рима знали, что это можно сделать.
– Ярхай улыбнулся. На мгновение он стал похож на себя прежнего.
– Хорошо, я не скажу им, если в этом нет необходимости.
– Баллиста тоже улыбнулся, но теплота исчезла с лица Ярхая.
– Я хотел бы попросить тебя об одолжении.
– Ярхай остановился. Больше он ничего не сказал.
– Сделаю, что смогу, - сказал Баллиста.
– Я хочу, чтобы ты вернул мне "Изиду". Я хочу, чтобы ты разрешил десяти моим людям отвезти ее в Цирцезий. Я хочу, чтобы они отвезли туда мою дочь.
Баллиста старался не смотреть на Батшибу. Он чувствовал ее неподвижность.
– Боюсь, что я не могу этого позволить. Это не может быть сделано втайне. Как только станет известно, что ты эвакуировал свою семью в безопасное место, все подумают, что город вот-вот падет. Это вызвало бы панику. Если я позволю тебе сделать это, как я смогу отказать другим? Анаму, Огелос, советники – все хотели бы иметь лодку, чтобы доставить своих близких в безопасное место.
– Понимая, что говорит слишком много, Баллиста остановился.
– Я понимаю.
– Рот Ярхая превратился в тонкую линию, похожую на рот рыбы.
– Я больше не буду тебя беспокоить. Я должен действовать в обход своих людей. Пойдем, дочь.
Батшиба слезла со стены. Когда они официально прощались, Баллиста ничего не мог прочесть на ее лице.
Появился Калгак и вывел их наружу.
Баллиста прислонился к стене и посмотрел в ночь. На бесшумных крыльях сова охотилась над большим островом. Он снова услышал лай лисы, теперь уже ближе. Позади него послышались легкие шаги. Он быстро повернулся, его рука потянулась к мечу. Батшиба стояла там, вне пределов досягаемости.
– Это была не моя идея, - сказала она.
– Я так и подумал.
– Они посмотрели друг на друга в бледном лунном свете.
– Я беспокоюсь о своем отце. Он сам не свой. Больше не боец. Он почти никогда не ходит на стены. Он оставляет все, что связано с войсками, Хаддудаду. Он остается в своих комнатах. Если ты спросишь его мнение о чем-либо, он просто скажет, что все будет так, как пожелает бог. Ты, должно быть, сам видел. Он даже хорошо относится к Анаму и Огелосу.