Восток в огне
Шрифт:
– Их как раз хватит, чтобы удержать крышу, - сказал Кастриций, словно прочитав мысли своего командира. –Балки хорошие, хорошо выдержанные, сухие, как трут. Я покрыл их смолой.
– Хорошо, - сказал Баллиста, чувствуя, что должен что-то сказать.
Кастриций направил свет вниз. Большая часть пола пещеры была по щиколотку утоплена в соломе. Вокруг основания бревен были натянуты свиные шкуры, набитые свиным жиром. "У некоторых поваров могут возникнуть проблемы, но гореть будет хорошо".
– Хорошо, - сказал Баллиста голосом, который показался ему напряженным.
–
– Кастриций посветил фонариком им за спину. Слева от входа в туннель, куда они вошли, на деревянных блоках стояли три больших бронзовых котла, вокруг которых была насыпана солома. Соломенный след тянулся от них обратно по туннелю.
– Я нашел немного битума для первого котла. В других содержится нефть.
– Понятно, - сказал Баллиста.
– Это хорошо?
– Очень хорошо.
– Запал проходит две трети пути из туннеля. Когда вы уберетесь отсюда, позовите меня, и, с твоего разрешения, я зажгу его.
– Разрешаю
– Тогда пошли.
Там, на поверхности, солнечный свет был ослепительным. Слезы текли у них из глаз. Отдышавшись, Баллиста крикнул Кастрицию, чтобы тот обрушил свой контрподкоп. Они отошли от входа.
Некоторое время ничего не происходило. Затем они услышали грохот сапог бегущего Кастриция по брусчатке. Он вылетел из туннеля, согнувшись пополам, но бежал изо всех сил. Он резко остановился, огляделся и, сильно моргая, подошел к остальным.
– Дело сделано. Теперь все в руках богов.
Они с трудом натянули доспехи и пояса с мечами и побежали к башне. Перепрыгивая через две ступеньки за раз, Баллиста вырвался на зубчатые стены. Он нырнул за парапет и выглянул наружу.
Почти все было так же, как и раньше. И все же Баллиста знала, что что-то не так. Там была пустота. Там была персидская насыпь с осадными щитами вдоль её фасада. Еще дальше, на одном уровне с основанием насыпи, тянулся еще ряд осадных щитов. Еще дальше находились персидские артиллерийские позиции. Баллиста усердно искал, но не увидел ни струйки дыма, выходящей из насыпи. Не было никаких свидетельств того, что должно было происходить. Не было никаких признаков пожара, который должен был бушевать в искусственной пещере внизу, ужасного огня, который должен был прожигать подпорки, обрушивая своды контрподкопа под насыпью. Все на поверхности было совершенно неподвижно.
Вот и все: все было совершенно спокойно – ни приближающейся артиллерии, ни стрельбы из лука, ни обломков, летящих в пустоту. Это произойдет сейчас: нападение может начаться в любую секунду.
– Хаддудад, поднимай людей на стену. Гады приближаются. Даже когда он крикнул капитану наемников, Баллиста увидел, как экран впереди насыпи начали подниматься. Всеотец, мы проиграем эту гонку. Так близко – нам не хватило всего несколько минут.
Экран лег горизонтально. Баллиста нырнул обратно за зубчатые стены. Град стрел, словно рой шершней, прожужжал над боевой галереей, с треском отражаясь от камня. Часовой взвыл. Со стрелой в плече он развернулся, потерял равновесие и покатился вниз по склону внутреннего земляного ската, где врезался в нескольких легионеров, выходящих из своих блиндажей и начинающих подъем.
Ураган стрел прекратился. Баллиста быстро выглянул наружу. Абордажный мост полз к нему через пустоту. Из-под его переднего края торчал зловещего вида шип. Баллиста оглянулась
Абордажный мост рухнул, его шипы уцепились за парапет стены. Не раздумывая, Баллиста схватил его. Дерево под его правой рукой было теплым и гладким. Он закинул ноги на мост. Его ботинки глухо стукнули, когда он приземлился. Боком, выставив щит далеко вперед, он обнажил меч. Он услышал, как слева от него стукнули ботинки Максима, а потом и еще одного солдата. Посадочный мост был неширок. Если никто из них троих не упадет, трое бойцов смогут удержать его – по крайней мере, на короткое время.
Впереди была шеренга свирепых, темных, бородатых лиц с открытыми ртами, кричащими в гневе. Под слоем пыли были видны яркие цвета сасанидских кафтанов и блеск их доспехов. Их ботинки застучали по абордажному мосту.
Перс бросился на Баллисту, даже не пытаясь воспользоваться длинным мечом, который держал в руке. Он хотел впечатать свой щит в щит северянина, просто сбросить защитника с моста.
Баллиста позволил оттеснить себя назад. Он отступил задней ногой вправо – на мосту не было перил; его ботинок был слишком близко к краю – и завел левую ногу за правую. Инерция перса увлекла его вперед. Когда тело Баллисты повернулось, он занес свой меч и, ладонью вниз, вонзил его в ключицу перса. Кольчуга на мгновение оказала сопротивление, затем острие вошло внутрь, прорезав мягкую плоть и врезавшись в кость.
Когда первый сасанид упал рядом с Баллистой и позади него, появился следующий. Баллиста опустился на одно колено и взмахнул мечом по широкой дуге у лодыжки мужчины. Перс поспешно опустил щит, чтобы принять удар. Наклонившись, потеряв равновесие, мужчина имел мало шансов. Баллиста сделал выпад вперед и вверх, вонзив свой щит в грудь мужчины, отбросив его назад и в сторону. На мгновение на лице перса отразился ужас, когда он понял, что под его сапогами ничего нет, что его сбросили с края моста; затем он упал навзничь, размахивая руками в пустоту.
Секунду Баллиста балансировал на краю, затем восстановил равновесие. Он посмотрел налево. На мосту вокруг Максима лежали два перса. Кроме того, один из equites singulares выбыл из строя, но его место занял другой. Крикнув двум другим защитникам, чтобы они оставались с ним, Баллиста осторожно перешагнул через тело первого убитого им сасанида.
Череда сердитых, перекошенных лиц остановилась. Чтобы добраться до защитников, им пришлось бы рискнуть наступить на неровную почву или перешагнуть через тела четырех мертвых или умирающих мужчин. Сасаниды не были трусами, но только глупец добровольно поставил бы себя в невыгодное положение в подобной битве.
Баллиста почувствовал прилив уверенности: он мог это сделать, он был хорош в этом. Идеальный фессалийский финт, за которым последовал бросок противника через край. Эйфория северянина была нарушена острой болью в правом бедре. Там была тонкая белая линия, которая внезапно превратилась в красную рану. Когда кровь потекла вниз, он пошевелил ногой. Это было больно. Это было очень больно. Но вес тела нога выдержит. Стрела нанесла лишь поверхностную рану.
Низко пригнувшись за своим щитом, стрелы летели с обеих сторон, Баллиста посмотрел через край на осадную насыпь. Ему показалось, что он увидел струйку дыма, вьющуюся из глинобитных кирпичей сбоку от пандуса. Оно исчезло прежде, чем он смог быть уверен. По его спине струился пот. Как ни странно, муха снова и снова пыталась сесть ему на глаза. Его нога пульсировала; скоро она затвердеет.