Вот это жизнь!
Шрифт:
Предложение Дмитрия работать у него приказчиком он воспринял с восторгом. Вообще Коська был хватким бизнесменом, будь у него больше стартового капитала, он бы развернулся, но получить коммерческий кредит на Руси в ХVIII веке на приличных условиях было невозможно.
Договорились, что за лето Коська, не торопясь, сделает ремонт, а параллельно разузнает конъюнктуру и цены. Осенью же, с новым урожаем, Дмитрий приплывет с товарами и его лавка заработает.
С тем Дмитрий и уехал. В Москве делать ему было нечего, царь также пропадал то в Прибалтике, то в Архангельске, то просто непонятно где. Страна большая, важных и интересных мест было много.
С Хилковым
В вотчине крестьяне его на предложение забрать себе господскую пашню долго мялись, хотя и поначалу обрадовались. Средневековая психология такова, особенно крестьянства, всегда боятся нововведения. Но землю все же взяли, видели же, как они на ней поднимутся. Хоть и боялись, что их обманут (всегда обманывают!), но землю-кормилицу крестьяне не взять не могли.
Саша только ухмылялся, зная о своих грандиозных планах. Ничего, мужички, мы еще с вами замутим бизнес. Вы, главное, не ленитесь работать, а уж барин вам пропасть с голоду не позволит. Как никак, он тоже православный, хоть и не верующий.
Раны его заживали даже без особой медицины. Еще бы! Дмитрий вволю ел только экологически чистую продукцию — сметану, яйца, мясо, рыбу, овощи и хлеб. Какой хлеб пекла ему старушка Агафья! Ходила она с трудом, была подслеповата и глуховата. Он хотел было поначалу даже прогнать ее, пусть отдыхает на заслуженном отдыхе.
Но оказалось, что в это время понятие пенсии не существовало (вернее, обозначало совсем другое), да и идти ей было некуда. Родила Агафья девятерых детей, но не сподобилось, все умерли, кто еще в детстве, кто позже, уже в рабочем возрасте. Туда же ушел и муж, намаявшись на тяжелой работе. Вот и приткнулась старушка с подобранной девочкой сиротинушкой на господской кухне.
Марья, узнав о замыслах Дмитрия, сердобольно взмолилась, но тот вкусив душистого хлеба (аналоги в ХХI веке отсутствуют) и объевшись яствами деревенской кухни (простые люди нашего прекрасного века никогда не обретут этого счастья) быстренько передумал. Марью он, конечно, промурыжил, та два дня старательно уговаривала, особенно в постели, но потом милостиво согласился. Хорошо быть барином!
Никита свою руку тоже залечил и теперь старательно ее тренировал. Встретившись, они часто дрались на саблях и, новомодная игрушка волею царя, шпагах. Кроме того, Дмитрий, получив определенные инструкции, работал над собой — маршировал, ходил в штыковую атаку, проводил манипуляции с деревянным макетом фузеи. Отпуск ведь не вечен, будет и воинская учеба в Преображенском полку.
Ему также удалось неподалеку найти несколько иноземцев, среди них голландца и немца. Для них он проводил еженедельные пирушки, водки и пиво лилось рекой. Разумеется, гости не могли отказать радушному хозяину в незначительной просьбе — беседовать с ним на различные темы на их родных языках, чтобы он научился говорить, почти, как и они. В итоге, за несколько месяцев он хорошо говорил на немецком и бегло на голландском. Два самых популярных иноземных языка в России при благословенном царе Петре I.
Не забывал он и о растущем бизнесе. По его предположению, крестьяне должны дать ему в оброк рожь, овес, сено, мясо и масло. Кроме того, два бочонка квашенной капусты, по бочонку соленых огурцов, грибов, моченой клюквы. Опять возникла острая проблема соли. И даже не от долгого пути, что, естественно, значительно увеличивало себестоимость. Еще больше увеличивала цену фискальная политика государства. Косвенный налог на соль был одним из больших, что
Но тут уж барин помочь никак не мог. Источники соли были только вдалеке, не воевать же с государством по его налогам!
А так владельческий оброк был не слишком накладный, крестьяне не разорялись. Да и урожай в этом году обещал быть как-то средний. Почему как-то? Средневековая агротехника была очень низкой. Сам-3, сам-4 — вот и все достижения. Так что средний он был только по средневековью, в будущем уже становился низким. Но о повышении агротехнологий речи пока не шло.
С передачей господской пашни при господствующем ныне трехполье крестьяне в среднем засевали рожью одиннадцать десятин на двор. Урожай состоялся в сорок пудов на десятину. Срамота-то какая! Нищий колхоз самого бедного региона. Ну ладно, оброку будет округленно отдано пять тысяч пудов, да три с половиной тысячи пудов крестьяне привезут на продажу. Овса будет немного, но сотню пудов мужички соберут. Мясо надо брать живым весом, пусть коровки ждут своего времени.
Плохо было с молочными продуктами. В его деревнях не нашлось хороших специалисты. Нет, конечно, крестьяне выделывали и масло, и творог, но Дмитрию их вкус не нравился. Не продать хорошо даже в Москве. Надо поискать, благо сейчас все просто, были бы деньги — покупай!
А осень уже властно стучалась в ворота. Мимолетно прошел сенокос с девичьими хороводами и тяжелой косьбой. Дмитрий в этом году в ряд косцов не встал, отговорился, что не дворянское это дело, а он еще и ранен.
На самом деле, конечно, он просто опасался, что совокупный кондуит в лице Дмитрия Кистенева и попаданца Саши Семенова не справится с косой. Ведь городской житель будущего знал про косьбу только теоретически и то на слабую троечку.
Зато он передал косарям на праздничный обед здоровенную телку. На восемь деревень досталось не очень много, но бульон получился хороший.
С приходом осени жали рожь и овес, собирали овощи, в лесах искали грибы и ягоду. Заготовок крестьяне сделали даже больше, чем требовалось, но барину пришлось закупить им соль — на свои средства крестьяне могли не потянуть.
С мужиками Дмитрий язык нашел. Налогами не загружал, повинностями не мучил. Несколько государственных работ крестьянам, правда, пришлось выполнить, но от двух, сомнительных, Дмитрий отбрыкался. Пришлось одевать парадный преображенский мундир и, держа руку на эфесе шпагу, наорать на бестию воеводу. Тот наорал в ответ. Короче, спектакль получился на все двести процентов. Ссориться с преображенцем воевода не решился и ссору они закончили в трактире, под брагу и пиво, дегустируя свежую клюковку.
А мужики Кистенева на зависть всей крестьянской округи эти две повинности пропустили, шалея от радости. После этого авторитет барина значительно вырос. И достиг неимоверных высот при приемке продукции (четвертины), добровольно-принудительно отданной крестьянами на продажу. Дмитрий при этом озвучил сногсшибательную новость — барин дает за товары задаток — десятину всей стоимости.
Крестьяне низко кланялись, выжидательно поглядывая на щедрого барина — будет ли давать? Барин не обманул ожиданий. По местной таксе, практически бесплатно, поскольку осенью, когда не было недорода, в глухих уездах цены падали очень низко. Но крестьяне и эти копейки брали как подарок божий. Что делать, средневековье с ее обычаями. Нефти еще не было и российское государство на всю мощь использовало налоговый пресс.