Вот это жизнь!
Шрифт:
Имелись большие нововведения у него и по оброку, о чем Дмитрий тоже объявил по деревенским сходам:
— Подати мои теперь будут составлять лишь четвертую часть от всех ваших общих прибытков. Потом объясню, что и как конкретно. Еще четверть вашего добра я буду продавать. Деньги стану отдавать вам по нынешней стоимости в деревне.
Мужики откровенно зачесались, негромко загалдели, не зная, как реагировать на такую нежданную милость владетеля. Денежные налоги в средневековье из-за слабых рыночных отношений были очень тяжелыми. У них элементарно не было денег, а продукции хватало, но ее оказывалось тяжело продавать. Попробуй провести сотню — другую
Дмитрий все эти сомнения понимал, но доказывать свою правоту не спешил. Слова — это пустое, практика покажет, что он был прав. А деньги крестьянам нужны. Ведь надо платить еще государев налог и различные повинности, растущие при Петре, как грибы после дождя.
И покупать товары. Конечно, крестьяне той поры вели хозяйство почти натуральное, обеспечивая все свои потребности, но соли у них не было, так же как стали и железа. И рыбки каспийской хочется. А купить несколько аршин сукна или бумазеи на зависть всех соседей — золотая мечта любого хозяина.
Бывшие государевы крестьяне барщину, как таковую, не имели. Как и оброка. Зато денежные налоги были куда выше и еще вопрос, что хуже. Еще надоедали крестьянам различные натуральные повинности — ямская, дровяная, дорожная и т.д. И лихоимства чиновников. А попробуй не дай — на законном основании со света сживет. Налогов и повинностей было много и размер их постоянно изменялся (почти всегда увеличивался) по словам тех же налоговых чиновников.
Дмитрий с ходу пообещал всяких этих бюрократов в их деревни не допускать, а число барских повинностей сократить. С них две поездки в Москву по зимнику с продовольствием барина, из Москвы — купленный товар. Причем перевозка обратно оплачивалась. Но государственные повинности он отменить не мог, только если только попытаться откупиться.
Мужики загалдели. На словах все выглядело красиво, а что будет по жизни? Пока они от барина кроме красивых слов не получили. Один попытался проверить с ходу проверить глубину доброты хозяина:
— Барин, Христа ради, второй год в землянках живем. Нам бы леса хоть на небольшую избенку, век бы Богу славили…
Дмитрий не понял. Не в пустыне же живут. Край лесной, деревья даже отсюда видны.
Крестьяне объяснили, дивясь незнанию жизни своим хозяином. Оказалось, что весь лес был отписан на государя, т.е. был государственным. Грибы-ягоды еще можно было собирать, небольшой хворост, а вот деревья трогать категорически запрещалось. Государевы люди (лесники) запорют до полусмерти и штраф большой положат, разоришься.
Дмитрий думал немного. Логично говорят, как по писанному. Объявил мужикам:
— Вот этот лес, — кивнул на сосны, — на двадцать десятин мой. Разрешаю вам рубить березу, ель, ольху, — что же там еще, господи, — кривые сосны, — выкрутился он. — Только не мухлевать! — пригрозил он и предложил, — зимой на смолокурню кто пойдет за гривенник в неделю?
Вызвались все пять взрослых мужиков, проживающих в деревне. Зимой в снежную и морозную пору что в деревне делать? Скот накормил, да на печку голодовать. А тут деньги!
Дмитрий им богатеть не мешал. Лишь бы его доля увеличивалась. Ведь пока он будет дома, то кормиться можно не только сельскохозяйственной продукцией. Смола, поташ, зола, опять же бревна.
А ведь, кроме того, лес богат и другой продукцией. Зверя много количественно и качественно — медведи, кабаны, лоси, зайцы, лисы, волки, кого на мясо, кого на шкуры. Животноводство, а, тем более, промышленное животноводство через комплексы и фирмы развито еще очень слабо, да что там, еще и нет совсем, что вырастят в городе ли, в деревне ли в приусадебном участке, то и мало-мало везут на рынок. Ртов много, товаров мало.
И птица, с той совсем плохо. При усадьбе выращивали только куриц да и того в основном для оброка, а потом две-три головы — на рынок. Больше опять же боровую птицу едят — глухари там, тетерева, рябчики, лесные голуби…
А различная ягода — черника, клюква, брусника, малина, земляника, клубника. Грибы — боровики, красноголовики, рыжики. Ужас ведь сколько!
При этом, если на частных владениях на зверя да птицу в основном может охотиться, в основном, сам владелец — дворянин. Да он же и в государственном лесу добывает. Крестьянину ведь некогда, он трудится на дворянской земле для себя и для владельца с государством, что при примитивности орудий труда и технологий очень непросто и долговременно. А свободные охотники, как социальный слой, в европейской России как-то не развивается.
Но вот ягоды-грибы вполне могут таскать девки, бабы, дети. Правда, только для собственного потребления. Это ведь в ХХ — XXI вв. сто километров не расстояние, а в XVIII веке многие жители всю жизнь жили только в своем селении, поездка в волостной центр или в близлежащий город — событие на всю жизнь.
Итак, как тебе, сын боярский, можно разбогатеть? Можно поднять мужиков трудится на лесные деревянные богатства, охотиться всласть, дичи и птицы еще довольно много и в Европейской России. Дмитрий добывал его много всю свою жизнь, но опять же, главным образом, для собственного потребления, на рынок только если надо было товар какой.
Но все-таки настоящие богатства можно было получить только став посредником между крестьянским хозяйством и городом (государством). В средневековье дети боярские (дворяне) фактически ими и были, поставляя в городские закрома, продавая на рынок крестьянскую продукцию. Конечно, эта его не главная функция, все-таки помещик был, прежде всего, профессиональный воин. Поэтому и при его господстве в XVI — XVIII и при последующем отталкивании от рынка в XIX веке он никогда не был единственным каналом поставки. Но, однако же всегда, и Саша это прекрасно знал, до тех пор, пока дворянство не были уничтожено в результате событий 1917 года и дальше, оно играло важную роль в экономике.
Так почему же конкретный сын боярский в ранге попаданца, знающий, хотя бы теоретически, торговлю в будущие рыночные века, не может разбогатеть в Петровские времена, когда как раз экономика стала развиваться максимальными шагами? Ведь и он в качестве второстепенного ремесла и торговать может, и производить что-нибудь из чего-нибудь. Ему это, как бы, даже отметится.
Ну а что воевать, так поместье (вотчина) имеет значительную автономность. Главное, создать логистику от нее до рынка. Скажем до Москвы. А потом вообще «эвакуировать» крестьян в Петербург? Там воинов и чиновников будет много, вот огромный и готовый всегда что-нибудь пожрать рынок