Вот мы влипли!
Шрифт:
«Ну же, просто скажи, что ты принимаешь мою сторону, и все изменится»
– Все изменится, – повторила Кана, – все, – более твердым глосом произнесла она.
«Скажи это»
– Я…
«...принимаю твою сторону, Минерва»
– Я – голос был неуверенным, – при…нимаю, – выговорила Кана, – твою… – голос дрожал от неуверенности, взгляд заволокло дымкой, казалось, Кана не понимала, что говорила, – сторону…
Комментарий к Глава 22. *переводится как «Хрустальный город».
====== Глава 23 ======
С
День выдался вполне солнечным. Было тепло и ясно. Кроме того, такой хороший день не предвещал ничего плохого. По крайней мере, на это многие надеялись. Деревья шелестели на ветру, создавая приятную атмосферу.
На пшеничном поле лучи солнца играли с колосьями, окрашивая их в непередаваемые разнообразные теплые охристые, желтые и ораньжевые оттенки. Было очень красиво. И мирно.
Лишь легкие, женские шажки и мелодичные девичьи голоса нарушали тишину. Хотя шелест колосьев пшеницы и стрекот кузнечиков, и разнообразных насекомых на земле не создавал такую уж тишину.
– А помнишь, как мы смотрели какой-то там ужастик, и, когда я вышла ответить на звонок, ты подложила пластмассовую упаковку от сендвича мне на сидение, а когда я вернулась, был такой эпический момент в фильме, все замолкло, и я такая села на сиденье. Этот звук смявшейся подо мной пластмассовой упаковки услышали все. – Говорила светловолосая девушка в легком, красивом светло-сиреневом платье.
– Ага, тишина продолжалась не долго, после того, как все обернулись на тебя, в зале стоял такой хохот. Хахах, я все смеюсь, когда вспоминаю. – Ответила ей подруга с необычными алыми волосами.
– Или тот случай на Рождество. «Я шампанское не буду, давай сразу текилы», как ты потом водку с пивом-то мешала, а виски с колой? Потом ты умудрилась смешать вино с водкой, и запила все это скотчем*. А на утро встать с постели не могла. Тебя тогда так тошнило утром.
– И голова болела. И из-за тебя ко мне прицепилось прозвище «Алкозаврик». – Припомнила девушка с распущенными алыми волосами, в легком белом платье.
– Это они еще прозвище «пьянь» не запомнили.
– И слава Богу.
– Ну не скажи. Вот никто так мастерски не умудрился набухаться на Рождество.
– Праздник же, – фыркнула алловолосая девушка.
– Ой, мы пришли, – воскликнула девушка в светло-сиревевом платье, – Эльза, пошли, – сказала она, хватая подругу за руку и подталкивая ее к огромному дереву, что росло посреди пшеничного поля.
Усевшись под широкую крому зеленых листьев дерева, девушки расслабились. Светловолосая девушка откинула голову назад и закрыла глаза, наслождаясь теньком. А ее подруга поджала колени к груди
– Люси, – подала голос Эльза, обращаясь к своей подруге. Ее голос прозвучал немного грустно.
– Да, Эльза, – ответила Люси доброжелательно и весело.
– Что будет дальше? – Эльза повернулась лицом к подруге, устремляя свой пронзительный серьезный взгляд холодный карих глаз на Люси.
– В каком смысле?
– С нами. С нашим настоящим. Мы вернемся или нет, выживем ли мы в войне или погибнем там. Жерар и Нацу. Наши непонятные отношения к ним, чувства, которых, возможно, нет. Что нам делать со всем этим дальше? Что будет дальше?
– Не знаю, Эльза. – Серьезно и тоже как-то грустно ответила Люси.
– Я много об этом думала в последнее время.
– Эльза, – устало протянула имя подруги Люси, – знаешь, Нацу говорит одну мудрую вещь. Живи настоящим моментом, а не думай о будущем. Иначе так жизнь пролетит, а ты и не заметишь.
– Наверное, Нацу прав. Когда это вы с ним успели так тесно пообщаться, что теперь цитируешь его слова? – Лукаво спросила Эльза.
– Отстань, извращенка, мы очень редко общаемся.
– Чего?! Да я даже не думала о том, о чем подумала ты. Кто тут извращенка-то?
– Отстань, – смеясь, повторила Люси, – Лучше пошли, искупаемся, – сказала Люси, поднимаясь и отряхивая свое платье.
– Нет, спасибо, не хочу. – Отозвалась Эльза.
– Да брось. Так и будешь грустить? Пошли, поплаваем, – уговаривала Эльзу Люси.
– Пошли, – устало сказала Эльза, поднимаясь на ноги.
– Ура! – Воскликнула Люси и, напевая какую-то русскую песенку себе под нос, счастливо поскакала в сторону спуска к дикому пляжу:
« …что один из нас прощен уже, а другой простил давно. Горький осадок! Но сахара не надо! Говори всю правду, как есть. Горький осадок, но сахара не надо, Не надо parlez vous francais.»
– Ты хоть знаешь, про что это песня?
– Да какая разница? Она классная! – Отозвалась веселая Люси и вновь запела, вот только уже другую песню:
«So am I wrong for thinking that we could be something for real?
Now am I wrong for trying to reach the things that I can’t see?....
…Am I tripping for having a vision?
My prediction; I’mma be on the top of the world»
– Подпевай мне, Эльза! – Воскликнула Люси и вновь запела:
«I ain’t trying to do what everybody else doing
Just cause everybody doing what they all do
If one thing I know, how far would I grow?
I’m walking down this road of mine, this road that I call home»
А Эльзе ничего не оставалось делать, как поддаться веселью подруги. Дождавшись, пока Люси допоет первый куплет, Эльза запела с ней припев:
«So am I wrong for thinking that we could be something for real?