Вот так бывает
Шрифт:
— Машка — это просто подстилка. Она со всем городом перетрахалась. Боже, неужели ты думаешь, что я отношусь к ней серьёзно?
— Я вообще не думаю. Ни о тебе, ни о Машке.
— Чем тот мальчик-паинька тебя так привлёк? Он же…
— Олег! Не начинай, — заводилась я. — Ты считаешь, что после всех угроз, после унижения в той квартире, после того, как ты толкнул своего ребёнка и чуть не задушил меня, можешь расчитывать на моё прощение? Я тебе никогда не была нужна. И сейчас тебе нужна не я.
Заметив, как Олег стиснул зубы и впился пальцами
Въехав в карман перед рестораном «Борщ и сало», стала ждать, когда Олег выйдет, но он сидел.
— Не хочешь по-хорошему, — тихо и зловеще сказал он, — будет по-плохому. Твой дружок сейчас в тюрьме по моей инициативе, и если ты хочешь, чтобы он вышел на свободу, сделаешь всё, что я тебе скажу.
С этими словами он нагнулся ко мне, развернул моё лицо, грубо взяв за подбородок и повторил:
— Всё, что я скажу.
21
Мы зашли в ресторан «Борщ и сало». Олег вёл себя естественно, помахал парочке официанток, кивнул Наташе, которая открыто испепеляла меня взглядом. Он был галантен, как и раньше после ссор и побоев. Вечером я наносила мазь от ушибов на больные места (Чаще это были скрытые части тела: руки, бока, живот. И никогда — лицо), а на следующий день мы ехали вместе обедать. И он так же, как и сегодня, отодвигал для меня стул, улыбался, чокался бокалами, предлагая тост. «За здоровье!» — звучало как издевательство.
Я не испытывала страха, потому что знала, что могу спасти Рому. И если суждено, то Рома спасёт потом меня.
— Я предупреждал тебя, Саша, что не потерплю других мужчин рядом со своим сыном.
— Костя тебе не нужен, — иронично усмехнулась я. В ответ получила гневный взгляд.
— Ошибаешься.
Я открыла меню и решила сменить тему, пока не накликала беду.
— Как себя чувствует твой отец?
— Очень плох, — ответил он после минутного молчания. Затем тоже открыл меню. — Что бы ты посоветовала? Говорят, здесь говядина по-русски вкусная.
Двумя словами Олег ответил сразу на все мои вопросы, впрочем, происходящее слишком очевидно, чтобы сомневаться. Отец Олега в любой день может скончаться, встанет вопрос о наследстве. В данном положении ему выгодно держать меня и Костю рядом, либо лишить меня родительских прав, а Костю забрать. Пока что все его попытки выглядели ничтожными. Он меня запугивал, угрожал, изводил… Последний шанс — Рома. Я понятия не имела, каким образом он наслал налоговую инспекцию, как не знала и то, в чём обвиняется Рома, но пообещала себе это выяснить.
— Я никогда здесь не ела.
— Но ты же работала официанткой, значит должна знать, что советовать. Хм… бывшая жена богатого бизнесмена опустилась до официантки.
— Давай уже к делу, — резко сказала я. В дальнем углу стояла Лиля. Она видела меня, но не подходила. Зная о её присутствии, я стала смелее. — Я не собираюсь торчать здесь с тобой вечность. Ты сказал, что я могу помочь Роме.
—
— С собой эта бумага?
— Нет. Вечером привезу к тебе домой.
Домой? Когда я буду совершенно одна, беспомощная и слишком уязвимая?
— Я сегодня буду гостить у соседки. Не выйдет. Давай завтра утром на этом месте?
К нам подошла официантка, чтобы принять заказ, но это он будет делать без меня. Набравшись смелости, я встала.
— Завтра в девять на этом же месте, — повторила я и помахала Лиле рукой.
Подушка не просыхала этой ночью. Хотелось вырвать душевную боль из груди, но она сидела глубоко, вцепившись клешнями, и не отпускала. Все потери в моей жизни из-за человека, которого, я думала, что любила.
Мама — это самая большая потеря. Но есть и маленькие. Такие как: лучшая подруга, репутация лидера, красота, молодость, здоровье, все радости жизни… список бесконечен. Олег отнял у меня даже девственность.
«Лучший мальчик в школе».
«Он крутой, потому что у него богатые родители».
«Тебе будут завидовать все девчонки города».
Эти советы подкупали. Но был только один истинный совет — от Веры: «Хотела предупредить… будь с ним осторожна». Надо было слушать…
Утром я поехала в кафе вместе с Лилей. Мы отправили детей в садик, после чего покатили к ресторану. Я вела машину сосредоточенно, ведь ночью не сомкнула глаз, обдумывая все возможные варианты. А теперь делилась своими мыслями с Лилей, которая сидела на соседнем сиденье в строгом тёмно-синем платье, похожая на выпускницу монастырской школы. Не в упрёк Лиле. Иногда она перебарщивала с простотой, и мне очень хотелось изменить её.
Лиля слушала меня, не перебивая.
— Понятия не имею, что я должна подписать, но если это способно помочь Роме снова увидеть свободу, то…
— Он играет с тобой. Мне кажется, стоит обратиться к адвокату.
— У меня нет здесь знакомого адвоката. Все остальные будут куплены Олегом.
— А как же твой адвокат из столицы? Почему ему не позвонишь, не посоветуешься?
Об этом я не догадалась. Я улыбнулась.
— Как хорошо, что ты у меня есть.
— Главное, ничего не подписывай без адвоката, — с ответной улыбкой сказала Лиля.
Мы прошлись через аллею от парковки, перешли дорогу и вошли в «Борщ и сало». Посетителей не было. Егор Матвеевич подъезжает обычно часам к десяти. Знакомые девочки официантки сервировали столы, Наташка натирала бокалы. Заметив меня, она лишь бровью повела. В присутствии Лили она не станет меня задирать. Ну, а если попробует, в долгу не останусь.
У Лили в кабинете мы попили чай, ещё раз негромко всё обговорили. В девять к ресторану подъехал «мерседес». Из окна я наблюдала, как важно Олег выбирается из машины, застегивает пуговицу своего темно-красного пиджака, затем берёт в руку папку с документами и направляется в ресторан.