Вовка в Троеклятом
Шрифт:
Спальня оказалась на втором этаже (как укладывался спать, естественно, так же не помнил). Я спустился по боковой лестнице. В столовой по быстренькому перекусили. Мы с Карлом слегка похмелились, хотя синдромом не страдали.
— Марго, останешься или с нами полетишь?
— Полечу. Вдруг, потребуется к кому-нибудь подлизаться. Ты же не умеешь. — Промурлыкала киска.
— Только поэтому? А может, торопишься Ваську выручать?
Кошка фыркнула и, задрав хвост трубой, скользнула в щель под начавшей подниматься стеной. Мы, дождавшись полного открытия, последовали за ней.
После того,
— Ты чо? — легонько клюнул меня ворон чуть повыше уха.
— Так…, - я не нашел, что сказать и ткнул пальцем в ближайший череп.
— Гм… Вчер-ра ни фига не испугался, а сегодня…
— Он не видел. Я ему вчера взгляд отвела. Мнительный он шибко. Ну, так летим или сопли распускать будем по невинно загубленным?
— Летим, — вздохнул я.
Хорошо, что успел подумать о самом хреновом. И теперь, с чувством легкого облегчения ввиду своей непричастности к окружающему пейзажу, я оседлал метлу и взмыл в небо.
Следом за мной взлетели Яга и Марго. У киски была собственная, подогнанная под ее размеры метла.
— Я все-таки хозяйство пр-ровер-рю, — сообщил Карл.
— Так ты же вечером проверял.
— Вчер-ра как-то не ср-рослось. Не получилось. Потом р-расскажу.
— Только надолго не пропадай.
— Не боись, догоню. Я только глазком одним зыр-ркну.
Карл лихо спорхнул с плеча и, подражая реву пикирующего бомбардировщика, начал снижаться на Янину поляну.
Клара открыла глаза. Чистое безоблачное утреннее небо. И кроны деревьев. Где, что, как и почему???
Она лежала в густой траве, причем в такой позе, которую даже при желании принять было бы затруднительно. В небо одновременно смотрели и лицо, и та часть туловища, которая в обычном положении направлена в противоположную сторону. На эту самую часть начинающая ведьма уселась, применив для этого не мало усилий. Затекшее тело плохо слушалось, каждое движение отзывалось клокочущей болью в ничего не помнящей голове. Зато сразу пришла на память Яна во время приготовления наливки и проклятое заклинание: «У меня с похмелья голова не боли, у гостей не боли, а у Клары — боли». Тьфу! А, иначе, говорит, сопьешься, нафиг…
Еще она помнила страхолюдного хлюпика, который так жестоко обманул ее, и как собиралась просто напиться и хорошо выспаться. Судя по всему и то и другое удалось. Вот, только почему пробуждение произошло не в уютной кровати, а в лесу?
Клара навела резкость и осмотрелась. Оказалось, что находится она на краю поляны, всего в паре десятков метров от избушки. Значит, в беспамятном состоянии набедокурить не успела. Просто пошла куда-то (куда?) и упала. А подняться не было сил. Все понятно. Пошла и упала. Нет. Не пошла. Полетела. Рядом лежала метла.
Клара повнимательней вгляделась в крону ближайшего дерева. Так и есть. Несколько сломанных сучьев полностью поясняли картину: изрядно набравшись, решила, что день не должен так скверно
Ей пришлось резко бухнуться в траву и замереть: из избушки вылетел Карл, на несколько мгновений завис над поляной, оглядывая окрестности, затем быстро полетел в сторону Города.
Кряхтя, охая и проклиная все на свете, сунув метлу подмышку, Клара поплелась в избу похмеляться. И вовсе не пьянства ради. А только для просветления мозгов. Ей требовалась способность соображать, потому что надо было решить, что делать дальше. Сидеть и дожидаться — это не для нее. Да и за все последние злоключения должен же кто-то быть наказанным. И если возмездие над истинным виновником представлялось весьма проблематичным, так как в большинстве случаев сама влезала в неприятности, то найти крайнего и отыграться за все перенесенные обиды, было единственно верным решением.
Заметив, что я немного сбросил скорость полета, Яга приблизилась почти вплотную.
— Куда это ворон сорвался?
— За хозяйством присмотреть.
— Главное, чтобы он там птичку какую не присмотрел… Ну, а мы, с чего начнем в Городе?
— Первым делом — к свиньям. Узнаем, что новенького, а там решим. — Я, как мог, старался придать голосу максимум уверенности, но, кажется, неудачно.
Проблема заключалась во вчерашнем разговоре с ведьмой. Точнее, в том, что я его совершенно не помнил. И какими доводами аргументировал для того, чтобы склонить ее предпринять это путешествие.
Вообще-то, я парень честный, в разумных пределах, но в последнее время пришлось столько «насвистеть», что возникало опасение, а вдруг, сугубо для убедительности, вчера я немного пофантазировал, и сейчас какой-нибудь неосторожной фразой вступлю сам с собой в противоречие. Чем смогу разгневать колдунью. Это-то и на земле небезопасно, а уж в небе…
И, тем не менее, следовало как можно быстрей внести полную ясность в этот вопрос. Мне вдруг показалось, что лучше сейчас рискнуть, чем все время оглядываться на опасную союзницу, ожидая удар в спину.
— Яга, я вчера немного перебрал и смутно помню содержание нашей беседы. Точнее, совсем не фига не помню. Что я говорил-то?
— Ты много чего говорил, — по интонации было понятно, что Ягу забавляет моя неловкость и ей нравится создавшееся положение. — Например, что дядя Петя — мудак, потому что халяву любит, а если сам где магар надыбает, пьет один, втихушку. И что Танька с соседнего подъезда оказалась стервой, променяла тебя на бритоголового качка… Да много чего еще. Продолжать?
— Не стоит.
Если до своего вопроса я чувствовал себя слегка не в своей тарелке из-за временной амнезии, то теперь добавилось смущение от чрезмерной болтливости на темы, не относящиеся не только к делу, но даже и к этому миру.
— А если тебя интересует, почему я решила ввязаться в вашу авантюру, словно прочитав мои мысли (ведьма все-таки), спросила Яга, — так тут несколько причин. Одна из них — то, что ты видел свиток с гномьей тайнописью. Выяснить кое-что надо. Так что, не волнуйся. В ближайшее время подлянок от меня можешь не опасаться. Ладно, потом поговорим.