Вовлеченные в грех

Пейдж Шерон

— Да, ваша... Девон, — прошептала Энн, когда он обнял ее сильными руками и потянул на диван.

— Отлично. А теперь оседлай меня, ангел мой. Сотвори свое волшебство.

Глава 13

Энн шагала по узкой тропинке, подводившей к гостинице со двора. Она брела по ней по просторным полям, потом через лес, пока голодный желудок не потребовал, чтобы она вернулась. Сегодня утром она прошла много миль, но ни прекрасные пейзажи, ни физическая нагрузка не могли отвлечь ее от мыслей о Девоне.

Раньше

все ее мысли были только о свободе и независимости. Теперь она думала только о нем. За последние три дня Девон полдюжины раз признался, что скучает без нее. И всякий раз его слова и согревали сердце Энн, и одновременно заставляли его болезненно сжиматься. Она должна помнить, что это ничего не значит. Она больше не наивная молодая леди, которая могла бы принять эти слова герцога всерьез и думать о совместном многообещающем будущем, браке и детях. Все покровители поначалу очарованы своими любовницами, но потом интерес ослабевает. Если она будет руководствоваться разумом и контролировать свое сердце, она может спастись.

Постучав ногами по плитняку, чтобы сбить грязь с ботинок, Энн вошла в гостиницу и сняла перчатки.

— О, вот вы где, мадам! — бросилась к ней одна из служанок и торопливо присела в поклоне. — К вам посетитель. Ждет в гостиной.

Это, наверное, Девон. У Энн заколотилось сердце, отказываясь подчиняться контролю, но когда она открыла дверь в гостиную, то увидела украшенную розами шляпку и черные кудряшки. Ноги Энн словно приросли к полу.

Сестра герцога, сидя на стуле, повернулась к ней, и Энн увидела ее пылающие щеки и фиалкового цвета глаза.

— О, я так рада, что вы пришли. Я уж испугалась, что вы не захотите встретиться со мной.

— Не могу поверить, что вы приехали повидаться со мной, — заморгала ресницами Энн. Ее охватила паника, но даже в этом состоянии она помнила, что эта леди — графиня Кавендиш. Все-таки полученное воспитание помогло ей преодолеть шок, и Энн вдруг поняла, что поднимается после глубокого реверанса. Господи, разве это возможно, чтобы сестра герцога не знала, что Энн — его любовница?

У нее участился пульс. Это может обидеть сестру Девона. Слухи, смешки. Если Девон узнает... Ведь он согласился, что она не должна находиться поблизости с его сестрой.

— Есть кое-что, что вам необходимо знать, — тихо прикрыла дверь Энн. — Мне очень жаль, но как только вы узнаете, кто я, вам захочется уйти отсюда...

— Вы любовница Девона. Я это знаю. Тредуэлл рассказал мне, что у Девона в доме «гостья». Мой брат, конечно, пробормотал какую-то бессмысленную ерунду, но румянец на щеках выдал его.

— Ваша светлость, вы должны уйти. У меня нет желания запятнать ваше доброе имя.

— Я поняла, — махнула рукой леди Кавендиш, — что существуют вещи гораздо более важные, чем правильное поведение. Поведение, достойное леди, помогает женщине выйти замуж. Однако я узнала, что мужу умение женщины вести себя не доставляет большого удовольствия, — поразительно цинично рассмеялась леди Кавендиш, и этот смех болью отозвался в сердце Энн. Такая красивая леди не должна страдать.

— Мне кажется, — графиня вздернула подбородок, демонстрируя твердость и упрямство характера, которые

Энн наблюдала и у Девона, — вы — единственный человек, который сумеет мне помочь. Вы должны знать все о том, как соблазнить мужчину. И я хочу, чтобы вы меня этому научили.

— Прошу прощения, ваша светлость...

— Мне очень нужно знать, как соблазнить своего мужа.

Должно быть, Энн не удалось скрыть своего потрясения, и оно отразилось у нее на лице, потому что леди Кавендиш как-то сразу сникла и помрачнела.

— Вы считаете меня глупой, да? — Она закрыла лицо руками и зарыдала.

Забыв о нормах поведения и морали, Энн бросилась к женщине и обняла ее, пытаясь успокоить.

— Это поможет вам успокоиться. — Энн решительно подала графине чашку с блюдцем, как уже проделывала это с Девоном. Графиня с благодарной улыбкой приняла чашку и стала мелкими глотками пить чай. Энн понимала, что не смеет даже находиться в одной комнате с графиней, но женщине требовалась помощь. — Ваш брат знает, что вы здесь?

— Конечно, нет. Но я в отчаянии. Это же очевидно, что мой брат по уши в вас влюблен. Я надеялась, что вы обучите меня вашему мастерству и искусству обольщения.

— Научить вас, — медленно повторила Энн, — своему... своему мастерству и искусству обольщения?

По уши влюблен?

— Я потеряла любовь мужа и больше не могу это выносить.

Девон не знает, что его сестра здесь. Рассердится ли он, что она разговаривает с графиней сейчас?

— Что вы сказали герцогу?

— Ничего. Он заперся в своем кабинете. Тредуэлл сообщил мне по секрету, что брат не спит по ночам и его мучают ночные кошмары. По всей видимости, после вашего отъезда ситуация ухудшилась.

От этих слов у Энн упало сердце. Она не читала ему перед сном и не отвлекала занятиями любовью, поэтому дела расстроились. Девон не признался ей в этом, когда приезжал ее навестить.

— Конечно, Тредуэллу я сообщила, что поехала в деревню за покупками. — У графини дрожали руки, поэтому чашка звонко стучала по блюдцу. — Наверное, я глупая. Переживаю за любовь мужа, в то время как Девон...

— Вы не глупая, ваша светлость. — Теперь Энн увидела морщинки на лбу графини и темные тени под глазами. — У вашего брата ночные кошмары, и я... я пыталась помочь ему избавиться от них. Или по крайней мере хотела помочь ему с ними справиться. — У Энн горели щеки: ведь сейчас она признавалась, что проводила с Девоном ночи. Это она ведет себя глупо, потому что сестра Девона замужем и знает, кто такая Энн. Но с того самого дня, как Энн с матерью оказались в трущобах, она ни разу не общалась с приличной дамой.

Ей вдруг пришло на ум, что, как дочь виконта, она бы ничем не отличалась от сестры герцога сейчас, если бы Себастьян не вынудил их с матерью покинуть дом. Она была бы замужем. Возможно, ожидала бы ребенка.

Графиня так резко поставила чашку, что чай пролился сначала на блюдце, а потом и на стол.

— Спасибо вам, что вы помогаете брату, — схватила она за руки Энн. — Тредуэлл рассказал мне, что вы для него сделали. Как вы помогаете ему ужиться со слепотой и как он стал понемногу мириться с этим, — с восхищением в глазах продолжала графиня.