Вой лишенного или Разорвать кольцо судьбы

Захарова Мария

Пусть у каждого из присутствующих была своя причина, способствовавшая оживлению, но в обсуждение включились все.

— Истарг прав. В Арутэле досматривали от и до, здесь хуже будет, — вставил свое слово Сарин. Он не поднялся, не пошевелился, все также разглядывая звездное небо, но слушал внимательно.

— Тогда ни Таирии, ни Лутаргу не пройти. И мне тоже без него, — согласилась Литаурэль.

— Так и мне тоже, — вставил гвардеец. — Любой из дворцовой стражи признает.

— А если не прятаться? Идти в открытую?

Они считают, что меня похитили. Сами говорили. А мы скажем, вернее я скажу, что вы меня спасли.

Таирия посмотрела туда, где должен был находиться Лутарг, на едва различимый в непроглядной тьме силуэт. Ночь была темная, пришла пора венчания Траисары, и молодой месяц, изогнутой лентой висящий на небосводе, почти не давал света, теряясь в сиянии особо ярких звезд.

— Нет. Не получится! — вновь напомнила о себе Литаурэль.

— Почему не получится?

— Как думаешь, что ждет Лутарга, когда вейнгар узнает про твоего спасителя? — вопросом ответила Истинная. — Сомневаюсь, что награда, — с преувеличенным скепсисом в голове закончила она.

Таирия расстроено вздохнула. Про отца она не подумала.

— Не станет же он… — начала девушка, но замолчала, прерванная саркастическим хмыканьем. Литаурэль была с ней не согласна. — У тебя есть идеи? — в раздражении выпалила Таирия.

— Кажется, у меня есть, — задумчиво протянул Сарин.

Все смолкли. Взаимные претензии отошли на задний план. Только шорох одежд, ворчание старика и завывание ветра раздавались в ночи.

Сев и развернувшись к остальным, Сарин продолжил:

— Только выслушай сначала, — это было обращение к Лутаргу, пока не проронившему ни слова. — Я долгое время был приближенным Кэмарна. Ты знаешь. И на правах доверенного лица знал все тайные ходы из всех замков вейнгара, во всех тэланских городах. Мы можем попасть в Антэлу через один из них.

— Как?

— Тебе не понравится, — предупредил молодого человека старец.

— Говори.

— Литаурэль…

— Нет! — отрезал Лутарг, даже не дав продолжить.

Он мгновенно сообразил, о чем хотел сказать старик. Отправить Литу в город, чтобы открыла проход — ни за что! Он не станет рисковать ею! Не сможет!

Внутри все взбунтовалось. Зубы скрипнули от того, что пришлось сжать челюсти, сдерживая рык. Молчавший всю дорогу рьястор, не преминул напомнить о себе, выплеснув пучок силы. Проявив себя.

По тому, как в сторону шарахнулась Панька, и волна страха врезалась в грудь, защекотала ноздри приторной сладостью, Лутарг понял, что глаза его вспыхнули, меняясь, показывая всем скрытую сущность. Мужчина вскочил на ноги, до крови впиваясь ногтями в ладони, болью останавливая себя и его.

— Вернусь, — хрипя, прорычал он, устремляясь в непроглядную тьму растущего вдоль берега ивняка, будто созданного для того, чтобы в нем спрятаться.

Глава 29

Закрыв

книгу описи, Матерн отодвинул ее на край стола. Он настолько погрузился в изучение содержимого фолианта, что не заметил, как солнечный диск Гардэрна скрылся за Дивейским морем, а его место занял венчальный месяц Траисары.

Мужчина устало потер переносицу, пытаясь избавиться от напряжения в глазах. Вчитываться в подробные описания ценностей, что наполняли хранилище вейнгара, занятие не особо интересное, но Матерну необходимо было найти то, что хотели от него рианиты. В большей степени из любопытства. Он ничего не собирался отдавать им. Пока.

Смежив веки, мужчина откинулся на спинку кресла. Можно было идти ложиться спать, но ему не хотелось. В последнее время мирный сон бежал от вейнгара, а вот кошмары неизбежно поджидали возле кровати. Стоило Матерну закрыть глаза, как они вылизали из темных углов и начинали терзать его.

Чаще всего это были светящиеся очи карателей, которые уводили его с собой против воли, в места о которых мужчине знать не хотелось. Или же укоряющий взгляд Лурасы, что также лишало его покоя и пробуждало ощущение вины.

Он выругался, недовольный тем, какой оборот приняли его мысли. Взгляд вернулся к книге. Зачем им какая-то безделушка, и почему они считают, что она у него?

Сам Матерн был равнодушен к украшениям. Единственное, что он всегда хотел, сейчас висело на груди — геральдическая цепь. Только она имела значение, а все остальное — не более чем блестящий хлам. Он сам не носил его, и не понимал тех, кто разряжался наподобие павлинов, усыпая руки перстнями и браслетами, шеи — подвесками, а одежды драгоценными камнями. Глупо.

Так, все же зачем? Утерянная реликвия? Если так, то каким образом она попала в его сокровищницу? Ведь Тэла не имеет связей с рианитами, и никогда не имела, насколько он помнил. Даже в самом далеком прошлом.

Стук в дверь отвлек его. Матерн отвернулся от фолианта, и перевел удивленный взгляд на вход. Он приказал не беспокоить его, только в крайнем случае. А значит, что-то случилось. Вейнгар нахмурился.

Дверь приоткрылась, и в помещение заглянул слуга. Он выглядел несколько неуверенно, волнуясь от того, что нарушил приказ и побеспокоил. Матерн кивнул, призывая говорить.

— Господин. Прибыл гонец, — с сомнением в голосе доложил мужчина. Тот, кто стоял за дверью, с трудом подходил под это определение. — Говорит, от Урнага. Срочно.

— Пускай, — сердце Матерна тревожно забилось в ожидании.

Слуга кивнул и пошире распахнул дверь. Асторг стремительно прошел в комнату, и довольно уверенно приблизился к столу, за которым сидел вейнгар.

— Господин, — он низко поклонился, отдавая дань уважения.

— Говори, — нетерпеливо велел Матерн, коему было не до церемоний.