Вой лишенного или Разорвать кольцо судьбы

Захарова Мария

Асторг обернулся и выразительно посмотрел на замершего у двери слугу.

— Пошел вон, — рыкнул вейнгар, и дверь тотчас закрылась с обратной стороны.

— И…

— Урнаг велел передать, что мы нашли того, кто вам нужен. Он и еще пять человек движутся в направлении Антэлы. С ним старик…

— Костры Аргерда! — взревел Матерн. — Урнаг совсем ума лишился? Почему он еще жив?

Асторг подобрался, мысленно проклиная своего главаря. Вызвать гнев вейнгара — совсем не то, о чем он мечтал.

— Урнаг хотел, чтобы вы знали…

Гонец

внутренне поежился, очень надеясь, что следующая новость окажется для правителя приятной, иначе не миновать ему расправы. Лицо вейнгара побагровело, а сжавшиеся в кулаки руки, не предвещали Асторгу ничего хорошего.

— Ну!

— … хотел, чтобы вы знали, вместе с ним в столицу возвращается его кровная сестра, — закончил доклад мужчина, уткнувшись взглядом в пол.

— Какая еще сестра?! — грозный выкрик вейнгара, заставил Асторга попятиться.

— Я… я не знаю. Урнаг сказал, что вы поймете, — выдавил он, ища возможности спрятаться от пылающих яростью глаз правителя.

— Нет у него никакой… — начал Матерн, поднимаясь, но резко оборвал себя и рухнул обратно в кресло. — Таирия! — выдохнул ошеломленный отец, хватаясь рукой за крупные звенья геральдической цепи. Она вдруг стала слишком массивной и нещадно душила его своей тяжестью.

Испуганный видом побледневшего вейнгара, гонец сделал еще один осторожный шажок к двери, раздумывая над тем, стоит ли звать помощь. С вытаращенными глазами, перекошенным ртом и кожей цвета белейших одежд, он выглядел так, словно стоит у края могилы, а Асторг не хотел быть обвиненным в смерти правителя. Он уже собрался спросить, не позвать ли лекаря, когда вейнгар сфокусировал на нем свой взгляд и сипло, с придыханием заговорил, но от этого голос его звучал не менее угрожающе:

— Мне все равно, как вы это сделаете. Он не должен добраться до дворца. Понял меня!

Асторг кивнул.

— А ее… ее доставить целой и невредимой. Только ее, на остальных мне плевать. И сразу, слышишь, немедленно привести ко мне!

Гонец повторно склонил голову, соглашаясь.

— Что стоишь? Иди!

Когда дверь за посыльным Урнага закрылась, Матерн схватился за сердце.

* * *

Литаурэль проводила Лутарга взглядом и продолжала смотреть туда, куда он ушел, даже когда силуэт мужчины растворился в ночи. Не видя его, она чувствовала энергию призыва, ощущала борьбу мужчины с рьястором. Хотела помочь, но не знала как.

— Вмешаешься? — спросил у нее Сарин, без слов понявший, в чем дело.

— Нет, — отозвалась Лита.

У нее не было уверенности, что Лутарг простит ей подобное вмешательство во второй раз. К тому же Литаурэль еще не забыла прошлую попытку, и чем она закончилась. Каждый день она ждала, что молодой человек начнет задавать вопросы о том, что она говорила — о связывании. Но он молчал. Ни единожды не намекнул, что помнит ее слова, а это нервировало.

— Он справляется, — добавила Литаурэль и вновь посмотрела туда, где скрылся Лутарг.

Энергия

призыва постепенно слабела. Мужчина понемногу брал себя в руки и успокаивался.

— Нечего бояться, — слова адресовались Паньке, которую начинал затапливать ужас. Девушка пока молчала, но истерический вопль уже клокотал в горле, и вскоре грозил прорваться.

Не успела Лита закончить фразу, как раздался громкий треск, словно кто-то с разбегу вломился в поросль ивняка, безжалостно ломая сухие ветки. Вслед за ним ночную тишину прорезал гневный рык, и сквозь Истинную прошла мощнейшая волна ярости, а затем дух ярким светящимся пятном появился в темноте.

Литаурэль без сомнений, не думая, обратилась к тагьери. Саблезубая кошка рванулась из нее, спеша на помощь Лутаргу. Рожденная с духом еще только вскочила на ноги, а черная тагьери, окруженная зеленоватым свечением, уже преодолела расстояние до рьястора и, с шипением припав к земле, замерла рядом с бело-голубым волком.

Лита бежала, как никогда. Она не смотрела под ноги, не боялась упасть, споткнувшись о камень. Ее взор был прикован к сияющим пятнам духов, окруживших кого-то. Девушка не слышала надрывного визга Паньки, встревоженных криков Таирии, чертыханий старца. Всеми мыслями и стремлениями она была там, впереди, где нечто угрожало Лутаргу.

Как и кто-то до нее, Литаурэль ворвалась в непроходимую стену ивняка. Она продиралась сквозь нее под треск разрываемой ткани рубахи, царапая в кровь руки и лицо, пока не оказалась по другую сторону природной изгороди, где рьястор и тагьери кружили вокруг катающихся по земле людей. Девушка увидела, как Лутарг, оседлав своего противника, прижал того к земле и, выкрутив руку, заставив взвыть от боли.

— Если не прекратишь, сломаю, — прорычал молодой человек, а ему яростным рыком вторил рьястор.

Хрипом выдавив: "Не надо", поверженный перестал сопротивляться. Лита с облегчением выдохнула.

— Лежи смирно, если не хочешь познакомиться с ними поближе, — предупредил напавшего Лутарг, выпуская руку и поднимаясь с жертвы.

Тот не шелохнулся, удерживаемый одним присутствием подступившего к нему рьястора. Волк скалился, показывая огромные клыки, а тагьери вытянула вперед передние лапы с выпущенными наружу шилоподобными когтями.

— Как ты? — очнувшаяся Литаурэль подскочила к молодому человеку.

Его щека была измазана кровью, а ворот рубахи потемнел и прилип к телу.

— Дай посмотрю. Сильно? — запаниковала она, пытаясь отвести в сторону растрепанные волосы.

— Оставь. Не страшно, — отстранил девушку Лутарг.

Он был зол. В первую очередь на себя. Зол из-за рьястора и своего неумения контролировать его. Рвущийся на волю дух, полностью дезориентировал его. Молодой человек даже не ощутил притаившегося в засаде убийцу. Не заметил его присутствия, а тот был совсем рядом, источая радость и страх. В любое другое время Лутарг учуял бы его, а сейчас нет. Это было плохо. Очень плохо!