Война 1812
Шрифт:
Друг сидел со стеклянными глазами, думал о своём и абсолютно не слушал собеседника. Он окаменел и превратился в сидячую статую. Внезапно оттаял и произнёс. – Пан Пшемек Бженский был среди нас. Шёл рядом со мной. Вчера к нему пришли рабочие ремонтировать чердак. Провозились полдня. А к вечеру, на месте, где шли работы, вспыхнул огонь. К ночи остались одни головёшки. Всё сгорело дотла. Он с женой едва успел убежать. Ночевали на улице вместе с солдатами и собаками. А ты говоришь, не бойся – оборванцы.
Глушевский встряхнул головой.
– Я скажу, так! Дурак твой Бженский! И жена
Несговорчивый гость упрямо вытягивал губы. Вздыхал. Думал только о своём.
– К чему твое участие, если жить будет негде? Вон, Брослав Гжегоч, стоял рядом со мной. Приветствовал Наполеона. Кричал ему – Виват! Посылал воздушные поцелуи, крутил сердечки. А они взяли и подожгли дом его соседа.
Будущий член правительства поднялся с кресла. Обошёл со стороны окна. Упёрся руками в спинку. – Да, что ты всё про пожары! Да, ещё каких-то соседей? Мы, что должны переживать за каждого погорельца?
Гость скривился и недовольно замотал головой. – Нет, конечно. Просто, дом соседа стол по улице, вплотную к его дому. И горел так сильно, что огонь перекинулся на его крышу, а потом загорелся вместе с двумя стоящими далее. В итоге сгорела вся улица.
Хозяин покраснел от недовольства. Его не хотели слушать. А вопрос был важным. Он нервно заметался по комнате. Начал громко щёлкать пальцами, привлекая внимание…
– Гжегош, у тебя дом стоит в глубине двора. Рядом нет соседских строений. Вокруг него высоченный забор. Ходит охрана. Собаки бегают по цепи. Злые, как… (Не придумали сравнения) Как собаки! Не дом - крепость. Рва не хватает! А ты всё время чего-то боишься? Остерегаешься? Думаешь непонятно о чём? Давай, поговорим об общем деле. Если повезёт - светят такие доходы, какие даже не снилось. Ну!!! Что скажешь?
В дверь постучал и тут же вошёл запыхавшийся от бега слуга. Как-то дёргано поклонился. Обратился к хозяину.
– Прошу простить, господин! Только, что прибежал посыльный от жены пана Квасницкого. Принёс ужасную новость.
– Перевёл взгляд на гостя. – Беда, пан Гжегош! У вас горит дом!
***
Сильные крестьянские руки грубо вытащили генерала Юзефа Понятовского из кровати. Связали руки за спиной. Посадили на стул. Примотали верёвкой к спинке. Засунули кляп в рот. Напротив, посадили связанную почти голую графиню Портэман.
В спальню, громко стуча сапогами, зашёл неизвестный в маске. Посмотрел на невольников. Попытался остроумно пошутить.
– Отвечайте, быстро! Кто из вас двоих - генерал? – Он перевёл взгляд с женщины на мужчину. Потом обратно.
– Молчите? Ладно, молчите дальше. Сам догадаюсь. А если не догадаюсь – убью обоих!
– А-ы-а, - обнаженная по пояс француженка попыталась, что-то сказать через тряпку во рту. По её щекам бежали слёзы.
Незнакомец бросил взгляд в сторону дверного проёма, позвал помощника.
– Бжожек!
– Здесь, шановний
– Обоих в подвал. На хлеб, воду, в цепи, в кандалы, в колодки и каждому железную маску на морду, а ещё гирю на ногу.
Бородач ухмыльнулся, согласно кивнул. – Сделаем, мой господин.
– Молодец! – похвалили мужика за исполнительность.
– По поводу цепей, колодок, масок и гири - пошутил. Просто под замок.
– Как скажете, пан-атаман. Запру в лучшем виде.
.....
Снаружи дома творился сущий Армагеддон. Всё было в движении, грохоте, криках. Большая группа солдат металась вокруг запечатанного здания. Била прикладами в двери. Тыкала штыками в окна. Пыталась попасть внутрь. Спасти заложников.
– Месье полковник, - худенький пехотный капитан с большими коровьими глазами щёлкнул каблуками перед старшим офицером.
– Польские повстанцы захватили генерала Юзефа Понятовского. Называют его выродком и предателем польского народа. Забаррикадировали двери. Выдвигают требования – желают встречи с императором. Иначе грозят сжечь дом, убить генерала и его ближних.
– Чего хотят? – не поверили своим ушам.
– Да, кто они такие выдвигать требования? Чтобы из-за какого-то поляка, даже если он генерал, беспокоить самого...
– Глубоко вздохнули.
– Императора!
??? Офицер пожал плечами. – Говорят самые главные революционеры Польши.
– Капитан! Давайте, без разговоров, выбивайте дверь тараном. Хватайте всех, кого найдёте. Потом разберёмся. Кто из них главный, кто революционер, а кто вообще непонятно, кто…
Подчинённый виновато опустил голову. Пожал плечами.
– Увы... Пробовали четверть часа назад. Двери крепкие - железные. Стоят как влитые. Даже не шелохнутся. Таран не берёт.
Начальство покрутило ус. Показало на окна.
Ему тут же ответили.
– Окна первого этажа довольно высоко. На них решётки. Тараном не достанем.
Полковник посмотрел наверх.
– Найдите лестницы. Попытайтесь попасть внутрь через окна второго этажа.
– Пробовали. Оконные проёмы завалены мебелью. Через них тыкают длинными железными прутами. Солдаты падают с лестниц. Калечатся. У нас уже много раненых.
Лицо офицера покраснело. Отлило фиолетом. Он начал закипать.
– Тогда, идите через крышу. Через чердачное окно. Через печную трубу! Что стоите – исполнять!
– Господин полковник, чердачное окно замуровано. Через трубу смельчаки попытались спуститься. Назад никто не вернулся. Там засада. Пропало пять человек.
Недовольно сжали кулаки.
– Ладно. Сам, что думаешь? Как спасать генерала?
Капитан широко открыл глаза. Вытянулся.
– Предлагаю поджечь большой костёр возле дома и выкурить. Дым пойдёт в их сторону. Попадёт внутрь. Разбойники начнут задыхаться. Выйдут. Убеждён, это единственный вариант. По-другому никак.
Полковник задёргал усами. Стал похож на таракана. Замотал головой прогоняя внезапное видение горящего дома.
– Совсем сошёл с ума? А если не выбегут? Или выбегут, а генерал задохнётся? Или возьмут переберутся в другую часть дома, где нет дыма.