Война Братьев
Шрифт:
Урза не ответил. Он просто стоял и молча смотрел на своего брата сквозь языки пламени.
Глава 3: Койлос
Мишра был прав – западнее их лагеря среди песков были огромные рисунки. Кто-то насыпал в пустыне небольшие валы из сухой земли, более темной, чем окружающий их песок. Заметить их можно было только с воздуха – Токасия и раньше отправляла экспедиции в этот район, еще до того, как организовала лагерь на нынешнем месте, но она даже не догадывалась о существовании рисунков.
Последние представляли собой странную смесь. Здесь были изображения людей,
Мишра верно определил и происхождение рисунков – их авторами, вне всякого сомнения, были траны. Рисунки располагались плотно и опоясывали огромный курган, который оказался исключительно богатым на находки: в частности, там обнаружили целый скелет су-чи. Мечта Токасии собрать полностью одно из этих таинственных существ наконец исполнилась. Лежали в кургане и остатки нескольких орнитоптеров, но даже они не шли ни в какое сравнение с целой россыпью силовых кристаллов, обнаруженных в самом сердце разрытого холма. Многие кристаллы потрескались и больше не светились, но археологи добыли более чем достаточное количество целых камней, ярко сверкающих всеми цветами радуги. Их было столько, что хватило бы и на дальнейшие исследования в лагере, и на отправку в Пенрегон – другим ученым и многочисленным дворянам – благодетелям Токасии. Прибытие в столицу находок подстегнуло интерес знати к раскопкам, и вскоре этот интерес воплотился в нечто материальное – второй постоянный лагерь на месте обнаруженного Мишрой кургана.
Но это было только начало. Орнитоптер дал археологам уникальную возможность изучать пустыню с воздуха, и за первым открытием последовали новые. За год полетов братья обнаружили около двадцати аналогичных полей рисунков, хотя все они были меньше первого и хуже сохранились. Поля образовывали гигантскую дугу, на которую как бы опирались Керские горы. В одних полях имелись рисунки известных науке людей, в других они отсутствовали, но геометрические узоры присутствовали обязательно. И в центре каждого поля располагался курган, в котором при раскопках обнаруживались разрушенные машины и силовые камни.
Впрочем, несмотря на эти успехи, некоторые вопросы оставались без ответа. Токасии и братьям так и не удалось найти ни скелетов самих транов, ни их произведений искусства. Археологи не узнали ничего нового и о транском языке, они сумели лишь идентифицировать несколько названий предметов и ряд символов, служивших транам цифрами. Вопрос о том, кто же такие траны, стал излюбленной темой застольных бесед для Токасии, Урзы, Мишры и нескольких старших учеников.
– Все-таки это были люди, – сказал во время одного такого разговора Урза. – Среди найденных нами предметов не было ни одного, которым не могли бы пользоваться человекообразные существа. Возможно, траны были расой, родственной современным фалладжи, но у них была хорошо развита наука, и они сумели возвыситься над остальными. Поэтому потомки их не столь удачливых собратьев и возвели
– Да, их инструменты нам подходят. Ну и что с того? – не согласился Мишра. – Их могли бы использовать и гномы, и эльфы, и даже орки. Да и минотавры тоже.
– Нет, минотавры слишком большие, – сказал Урза. – У них такие огромные руки, что обращаться с большей частью найденных нами предметов им было бы неудобно.
– Минотавры могли просто всеми командовать, – парировал Мишра. Токасия давно подметила, что Мишра не желал уступать брату даже в мелочах. – Только представьте, – продолжал он, – минотавры, то есть траны, правят, а люди у них в подчинении. Как у орков – они сильнее всех и поэтому держат власть, а бедные маленькие гоблины выполняют всю тяжелую работу.
– Братишка, ведь мы не нашли останков минотавров, – невозмутимо возразил Урза.
– Братишка, человеческих останков мы тоже не нашли, – сказал Мишра, поднимая бокал с набизом, словно провозглашая шутливый тост за логику мысли.
Токасия откинулась на спинку недавно привезенного из столицы кресла с подушками и перестала прислушиваться к беседе братьев. Это был старый спор, он возобновлялся по крайней мере раз в месяц и всегда заканчивался одинаково – братья приходили к выводу, что слишком мало знают. Это ужасно их раздражало.
За годы, проведенные в лагере, оба брата изменились. Урза стал еще стройнее и наконец-то сравнялся с братом по ширине плеч. Он демонстрировал теперь стоическое самообладание и очень этим гордился, а его лицо, благородное и изящное, как нельзя лучше оттеняло характер. Мишра, напротив, остался таким же вспыльчивым, как в первый день знакомства с Токасией. Самой заметной переменой в облике младшего брата была короткая черная бородка, с недавних пор обрамлявшая его улыбающееся лицо.
Старшие ученики сидели за столом и следили за спором, не собираясь принимать в нем участия. Урза и Мишра были старше их, и Токасия знала, что через несколько лет новички будут принимать их за взрослых. Кроме того, ученики на собственном опыте узнали, что всякий, кто высказывает свое мнение в разгар спора между братьями, рискует навлечь на себя гнев обоих сразу.
Токасия гордилась мальчиками и их достижениями, а они, в свою очередь, были ей преданы. Но ребята никак не могли разрешить ключевой вопрос о природе происхождения транов. Он волновал их до такой степени, что они и спорить ни о чем другом не могли.
Молодые люди перешли почти на крик. Токасия решила вступить в дискуссию и предложить братьям новую тему для обсуждения.
– А почему мы не нашли никаких останков? – вмешалась она.
Братья, прищурившись, посмотрели на старую ученую, и та повторила:
– Почему мы не нашли никаких останков – ни человеческих, ни других?
– Их съели стервятники и шакалы, – немедленно ответил Мишра.
Урза возмущенно фыркнул.
– Отлично, а почему мы тогда не нашли останков стервятников? – насмешливо спросил он. – В курганах вообще нет останков животных. Это просто невероятно, они должны были там оказаться хотя бы случайно.
– Я так понимаю, братишка, ты знаешь, как это объяснить, – бросил в ответ Мишра.
– Чума, – убежденно сказал Урза. – Какая-то болезнь, которая не только убила транов, но и уничтожила их останки. Это объясняло бы и то, почему обломки машин разбросаны по такой обширной территории.