Война Цветов

Уильямс Тэд

«Я уже начинаю привыкать к здешней обстановке», – подумал Тео, поднимаясь в салон, – и остановился. Причиной заминки, однако, послужил не водитель – коренастая женщина с ослиными ушами, ростом Тео до пояса, сидящая на специальном высоком стуле и оперирующая удлиненными педалями.

– Черт! У меня денег нет на проезд.

– Он бесплатный, – сказала Кочерыжка, – но спохватился ты вовремя. Надо будет поскорее разжиться желтяками, а то мой счет почти пуст.

Маленький гоблин уже занял место в самом конце салона. Поскольку впереди все было занято, Тео тоже

прошел назад, неся на плече Кочерыжку. Пассажиры не уделяли ему почти никакого внимания.

Место нашлось в предпоследнем ряду, около спящей феи с кожей сиреневатого оттенка и, похоже, пьяной, судя по ее странному камфарному запаху. На щеке у нее виднелись следы от старых кровоподтеков, крылья сильно поизносились. Гоблин, сидящий в последнем ряду, по-прежнему смотрел прямо перед собой.

Проехав несколько кварталов, Тео поймал себя на непрошеных мыслях: ему представлялось лицо Поппи Дурман в тот момент, когда она выставила его из машины. Он сам не знал, почему ему так больно вспоминать об этом.

– Кстати о деньгах, – сказал он. – Почему бы нам не попросить Пи... – Тео осекся: Кочерыжке удалось-таки вдолбить ему правила конспирации. – Почему не попросить твоего босса перевести нам сколько-нибудь? Ведь ты же можешь это сделать, правда?

– Это не так просто, как ты думаешь, – нахмурилась она. – Не будем пока обсуждать почему. Мне еще надо придумать, куда поместить тебя на ночь.

– Слушай... Я, конечно, не хочу навязываться. Если это запрещено религией – ну, скажем, незамужней летунице нельзя приводить домой мужчину в сто раз больше ее... Это дом твоих родителей, да? – вдруг сообразил он. – Ты поэтому не хочешь, чтобы я там показывался? Но я думал, что они в деревне живут...

Она встала у него на плече и зажала ему рот, заставив умолкнуть.

– Нет, обормот ты этакий. Просто моя городская квартира помещается в сотах.

– В каких еще сотых? – обиделся он. – Не хочешь меня принимать, так и скажи.

– Не сотые, а соты! – тяжело вздохнула она. – Там живут такие, как я. Ведь не стану же я снимать квартиру твоих габаритов, правда? Только деньги даром переводить. Соты построены специально для летунцов и другого маленького народца.

– А-а, соты... как в улье, да?

– Ну, дошло наконец.

– И на полу я там просто не помещусь.

– Если снять крышу, ты сможешь просунуть голову в холл, но моргнуть уже не получится. А моя комната в нашей квартире самая большая – тебе, пожалуй, даже удастся растопырить в ней пальцы.

– В вашей квартире?

– Ну да. Нас около дюжины, но вместе мы никогда не собираемся – то приезжаем, то уезжаем. А всего в сотах живет несколько тысяч. – Она посмотрела в окно. – Скоро будем на месте.

Мысль о тысячах крылатых существ в одном месте вызывала неприятные ассоциации с термитником.

– Теперь понятно. Ну и как же мне быть, если денег нет? В парке ночевать, что ли? Или ваши констебли меня там зацапают?

– Скорей уж вервольфы сожрут. – Не похоже было, что она шутит. – В парк ночью лучше не соваться. Все, выходим.

Автобус остановился. Гномы, спригганы

и прочие сказочные персонажи начали протискиваться к выходу, и тут сзади вдруг протянулась мохнатая рука с клочком чего-то белого. Тео, обернувшись, узнал гоблина, который сел на одной остановке с ними.

– Извините за мой чересчур острый слух. – Гоблин улыбался, показывая мелкие острые зубы. – Я не хотел вмешиваться, но все же скажу: если вы так и не найдете ночлега в этом большом и не слишком дружелюбном городе, приходите сюда, ко мне и моим друзьям. Место незавидное, зато безопасное. Безопасное, – выразительно повторил он.

– Нам пора. – Кочерыжка жужжала крыльями у Тео над ухом.

– Спасибо. – Он зажал в кулаке бумажку, которую дал ему гоблин. – Вы очень добры.

– Мы ждем на вершине холма. – Гоблин кивнул – или скорее склонил голову, как бы благословляя Тео. – Ждем, когда переменится ветер.

Так и не разгадав этих последних реплик, Тео вышел за Кочерыжкой из автобуса.

– Что это за хрень насчет холма?

– Кто его знает? Культ какой-нибудь. Гоблины славятся по этой части.

Тео прочитал слова, написанные удивительно аккуратным почерком на клочке бумаги, и показал Кочерыжке: «Под Замковым мостом».

– Секта у них не в престижном районе, – только и сказала она.

Тео хотел уже скомкать записку и выбросить, но вспомнил, что в этом городе он чужак, без денег и без крыши над головой, так что разбрасываться нечего. Может, еще пригодится, когда бумага понадобится. Для предсмертной записки самоубийцы, к примеру.

Он положил листок с адресом в карман рубашки.

– Пришли, – сказала летуница, повернув за угол. – Соты «Фруктовый сад».

Тео вопреки ожиданиям увидел перед собой не термитник, а нечто вроде вертикального луга, усеянного светляками. Огоньки мелькали в воздухе – зеленоватые, розовые, желтые, бледно-голубые, – словно радиоактивная метель. Некоторые из них горели на крошечных балконах, но большинство влетало и вылетало из сотен дверей.

– Что это за огоньки такие?

– Летунцы. Здесь есть еще пиксы, хинки-пинки и хобы-фонарики, но летают только наши. А ты что думал?

– Но ты-то в темноте не светишься.

– Это чтобы не приставали. Пошли. – Она дернула его за ухо и улетела вперед.

Светящиеся фигурки проносились мимо на каждом шагу. Это действительно были крылатые человечки, такие же, как Кочерыжка, но Тео казалось, что он идет через трассирующий огонь: на каждого освещенного эльфа приходилось с полдюжины неосвещенных. Они свистали во тьме, как пули, обдавая его ветром, задевали крылышками его волосы и порой кричали что-то неразборчивое тоненькими голосками. Шум проезжих магистралей сюда не доходил, и Тео слышал эту писклявую болтовню повсюду. На балконах, где жильцы развешивали белье или просто наслаждались приятным вечером, смеялись, кричали и сплетничали. Сравнение со светлячками утратило свою актуальность: улочка, где хлопали крылья и звучали почти недоступные для слуха голоса, теперь больше напоминала пещеру с говорящими летучими мышами.