Война демонов
Шрифт:
Вооружившись мечом и палицей, Глеб снова сходил к реке и после десятиминутного ожидания загарпунил большого судака. Поджарив добычу на углях, Глеб с удовольствием набил желудок рыбьим мясом. Теперь он готов был действовать.
В тишине едва слышно журчал родник с мертвой водой. Из леса доносилось пение птиц. Хоронясь за кустами, Глеб несколько минут прислушивался и рассматривал прогалину. В какое-то мгновение ему показалось, что он чует трупный запах, но ощущение оказалось обманчивым. Воздух был свежим, пропитанным ароматом хвои и луговых цветов.
Глеб
Глеб вскрикнул и дернулся в сети, но тут же вспомнил, что в сетях колдуньи Мамелфы нельзя шевелиться. Чем больше шевелишься, тем глубже запутываешься.
Глеб замер, стараясь даже дышать потише. Тело его опутали тонкие и крепкие жгуты. Некоторые из них так прочно впились в одежду и кожу Глеба, что под ними проступила кровь. Глеб сцепил зубы, чтобы не закричать от боли.
Стоило Глебу чуть-чуть сдвинуть руку, как сеть приходила в движение, словно была сплетена из змеиных тел. Одна из ее ячеек быстро опутала правую руку Глеба чуть повыше запястья. Если бы не плотная замша куртки, жгут наверняка вспорол бы Глебу кожу.
Глеб прикрыл глаза и зашептал:
– Бог Семаргл, крылатый пес Хорса-огнебога, помоги мне. Помоги порвать сеть и обереги от упырей!
Ходок замолчал и уставился на сеть. Ничего не произошло. Глеб сокрушенно вздохнул: видимо, ему не хватило веры. Даже такие сильные боги, как Хорс и Семаргл, беспомощны, если у того, кто к ним обращается, нет веры в сердце.
Глеб заставил себя сосредоточиться. Разве у него нет веры? Больше пяти лет он торчит в этих гиблых местах, и у него до сих пор нет веры? Разве такое возможно?
Непонятная сила перекинула его в девятый век из двадцать первого. Он видел столько чудес, сколько не сделали за всю свою жизнь и десять святых! И в его сердце до сих пор недостаточно веры?
У кого же она тогда есть, эта чертова вера, если не у него?!
Глеб стиснул зубы и глухо процедил, стараясь вложить в свои слова всю ярость, всю надежду, всю веру, на какую только был способен:
– Бог Семаргл, крылатый пес Хорса-огнебога, помоги мне спастись!
И снова никакого результата.
Итак, заклинание не помогает. До меча не дотянуться. А самому из сетей не выпутаться.
Оставалось сидеть в ловушке и дожидаться Мамелфы. Или смерти. Впрочем, Глеб не видел между двумя этими дамами большой разницы.
Внизу послышался какой-то шорох. Сеть, опутавшая шею Глеба, не позволяла ему наклонить голову. Глеб скосил глаза и похолодел от страха. В трех шагах от него стоял, широко расставив лапы, огромный двуглавый пес. Ветер ворошил длинные колосья бурой шерсти на его холке.
Чудовищу достаточно было встать на задние лапы, чтобы оттяпать Глебу ногу. А если он слегка подпрыгнет, то с легкостью сомкнет зубы на горле Глеба.
«Вот, значит, как суждено мне погибнуть, – подумал Глеб сокрушенно. – Не от меча ратника, не от стрелы лесного дикаря, не от упырьих клыков, а в зубах двуглавой твари. Обидно».
Драглак двинулся с места, и
Внезапно Глебу расхотелось сопротивляться. В конце-то концов – пусть жрет. Все равно домой ему уже не вернуться. Так пускай сожрет. Зверь голоден и наверняка сделает это быстро.
Драглак поднялся на задние лапы и раскрыл огромную пасть. Глеб закрыл глаза. Смотреть в эту зловонную, утыканную желтоватыми зубами черную дыру было невыносимо.
Громко клацнули зубы, и веревки упали с запястий Глеба. Зубы клацнули еще несколько раз, и Глеб, потеряв опору, рухнул на землю с трехметровой высоты, ударившись спиной о камень. Острая боль пронзила все его тело.
– Твою мать… – простонал Глеб, едва не теряя сознание от боли.
Он немного полежал на земле, дожидаясь, пока боль немного отступит, а затем медленно, очень медленно, поднялся на ноги. Драглак лежал на земле в полутора саженях от свисающей с дерева разорванной сети.
Обе его пасти были открыты, губы обложила белая пена, а с языков на землю капала розовая слюна. Выглядел он плохо.
Заметив приближающегося Глеба, Драглак слабо вильнул хвостом. Глеб присел возле пса и осмотрел его мощное тело. Ни ран, ни ссадин, ни царапин он не заметил.
Внезапно пес перестал дышать и скривился; мышцы его напряглись, стянутые жестокой судорогой.
– Эй, Драглак, – испуганно позвал Глеб, – да что с тобой происходит?
Пес снова задышал – тяжело и хрипло, затем одна из глоток пса зашлась кашлем, и к ногам Глеба упал обрывок сети. Глеб глянул на обрывок и побледнел – он весь был покрыт сгустками крови. Похоже, Драглак нечаянно проглотил кусок сети, и тот изрезал ему внутренности. А может, просто отравил пса. Одному лешему известно, какой гадостью колдунья Мамелфа пропитала свои веревки.
Драглак приподнял одну из голов и попытался лизнуть Глеба в лицо. Глеб отшатнулся, предпочитая держаться подальше от зубов чудовища.
Драглак снова опустил голову на траву. Глеб выпрямился и едва не вскрикнул от острой боли в спине.
– Потерпи, песик, – тихо сказал он чудищу. – Я сейчас приду.
Драглак глянул на Глеба жалобными глазами и тихонько заскулил.
– Я скоро, – пообещал ходок, повернулся и, прихрамывая, заковылял к роднику.
Вот и родник с мертвой водой. Перед тем как присесть рядом с родником, Глеб чуток постоял, решаясь. Ему всегда было не по себе от вида этой мертвой воды. На первый взгляд – обычная вода, а приглядишься – в ней видно какое-то едва заметное шевеление, будто копошатся мириады крошечных прозрачных существ.
А приглядишься еще тщательнее, увидишь, как эти мириады складываются в призрачные, неразличимые для неискушенного глаза фигуры и узоры. То человеческое лицо, то фигура волколака, то очертания качающегося на ветру дерева, а то и вовсе что-нибудь чудное. Словно вода запомнила все, что видела за свою долгую жизнь, и теперь спешит показать все это случайному зрителю.
Наконец Глеб собрался с духом, присел на колени и зачерпнул воды во флягу.
Когда ходок вернулся, двуглавый монстр был уже мертв. Глеб выплеснул из фляги ненужную мертвую воду. Вдали от родника она бесполезна, поскольку теряет все свои целебные качества.