Война гармонии
Шрифт:
– Какой же я друид?
– Всякий, прошедший испытание, подобное твоему, становится друидом, – промолвила Дайала, и взгляд ее перебежал на собственные предплечья, где белели зарубцевавшиеся шрамы. Порыв ветра взъерошил ее волосы, и она поежилась.
– Прости, – пробормотал Джастин, коснувшись губами ее щеки. – Я не хотел...
– Я знаю. Все в порядке. Великий Лес помогает исцелению.
– При чем тут лес? Это ты помогла нам прийти в себя.
– Ничего подобного, – покачала головой Дайала. – Я знала, как это делается, и хотела помочь
– Силы силами, – пожал плечами Джастин, – но надо еще знать, куда их приложить. Покажи мне, как это делается.
– Я покажу, – ответила друида, коснувшись его руки, – хотя на самом деле ты это уже знаешь. Просто пока не осознаешь.
– Я жду, – промолвил Джастин.
– Присмотрись к себе, – велела Дайала.
Джастин опустил глаза, рассматривая свои коричневые штаны и мягкие сапоги.
– Да ты не глазами смотри, чувствами, – Друида тихонько рассмеялась.
Последовав ее указаниям, Джастин вчувствовался в собственное тело, ощущая связи между костями и мышцами, белые крупицы хаоса, пребывающие в нем, как и в любом живом существе, и поток гармонии, который не даст хаосу усилиться... пока сам он не постареет и не поседеет.
– Видишь, каков ты есть? Теперь следи внимательно.
Ее чувства окружили его левую руку невидимой аурой, и он ощутил, как крохотные крупинки хаоса странным образом искривились. Они не исчезли, но утратили свободную текучесть, оказавшись замкнутыми в гармонии.
– Попробуй сам проделать то же самое с другой рукой. Хаос ты не уничтожишь, но он будет уже не свободным, а связанным гармонией.
Джастин попытался повторить магическое действо Дайалы. Однако, хотя со стороны процедура казалась не столь уж сложной, потерпел неудачу.
Он попробовал снова, предварительно еще раз прозондировав все свое тело, отмечая пути гармонических потоков и обтекаемые ими зерна хаоса. В этот раз тоже ничего не вышло, однако сдаваться Джастин не собирался. С четвертой попытки ему удалось искривить хаотические песчинки, но они все-таки продолжали оставаться свободными. Он присмотрелся к своей левой руке, сравнил достигнутое им со сделанным Дайалой и возобновил усилия.
К тому времени, когда результат показался ему более или менее удовлетворительным, Джастин взмок от пота.
– Ничего себе, – пробормотал он, – а ты еще говорила, будто я все знаю...
– Ты еще не закончил, – заметила Дайала.
Джастин попытался распространить то, чего ему удалось добиться с рукой, на все тело. У него получилось лишь к заходу солнца.
– Проделывать такое с собой гораздо сложнее, чем с другими, – заметила друида. – Но именно это-то и важно.
«Особенно для меня... и для тебя».
Джастин кивнул, ибо на сей раз понял ее правильно. Друиды выбирали себе спутника и спутницу жизни единожды и навсегда – ибо как можно пройти через агонию слияния душ более одного раза?
– Вот теперь, – сказала Дайала, – ты сможешь повидаться с Древней. Она не встречается с
Джастин попытался присмотреться к себе, гадая, изменился ли он внешне.
– Некоторым, возможно, покажется, что ты стал выглядеть моложе. А может, и нет. Дело в том, что ты и так очень молод, гораздо моложе большинства тех, кто приходит сюда извне.
– А эта Древняя, кто она такая? – осведомился он.
– Она... Она – та, кто поможет тебе понять, что ты должен делать.
Джастин ощутил в ее голосе печаль, но на сей раз задавать вопросов не стал. Вместо этого он повернулся, заключил Дайалу в объятия и припал к ее губам, желая лишь одного: чтобы этот миг длился вечно.
91
– Вот эта роща, – промолвила Дайала, указывая вперед.
– Но почему сейчас? Почему именно сейчас, когда мы наконец воистину обрели друг друга?
– Древней виднее. Ты и так пришел очень поздно.
Джастин поднял глаза. Хотя небо было скрыто за густыми, высокими кронами, он знал, что еще не настала и середина утра.
«Поздно. Поздно для Кандара, поздно для тебя, поздно для меня. Вот и Гуннар всегда говорил, что я вечно опаздываю...»
Друид глубоко вздохнул и крепко сжал руку Дайалы.
– Я буду ждать, – сказала она.
То, что она будет ждать, Джастин знал и так, однако ее слова приободрили его, и он улыбнулся.
В сердцевине рощи рос единственный черный лоркен, очень старый, искривленный, невысокий – не выше самого Джастина. Близ дерева стояла женщина, облаченная, как ему показалось, в чистое серебро.
На первый взгляд она выглядела не старше его самого, но чувства подсказали ему, что гладкая кожа и девичья стройность есть результат процедур, подобных той, какой научила его Дайала.
– Я пришел к тебе, Древняя, – промолвил он, склоняя голову.
– С чем ты пришел, юный друид?
– Я хотел бы узнать, как можно исправить великое зло, причиненное миру Мастерами хаоса.
– Почему ты именуешь деяния Мастеров хаоса злом? Хаос есть хаос, а гармония есть гармония. Разве ты в состоянии обратить хаос в гармонию, а гармонию в хаос?
Женщина говорила спокойно и равнодушно, словно указывая на нечто само собой разумеющееся.
– Но, – попытался возразить Джастин, – разве гармония не содержит в себе блага? Неужто жизнь лишена смысла? Но почему же тогда столь многие пытаются наполнить свою жизнь гармонией? Даже согласно Преданию, которому такие, как ты, вроде бы привержены, древние ангелы бежали с Небес.
– Ты задаешь вопросы о смысле жизни, как будто считаешь, что древние Ангелы записали ответ таинственными рунами на скрижалях, дабы явившиеся после них могли отыскать эти скрижали и разгадать их тайнопись. Однако ни у мира, ни у Ангелов нет никакой цели. Мир просто существует и не нуждается в смысле существования. Смысл ищут лишь люди, мужчины и женщины.