Война HAARP?2
Шрифт:
Всё это время Зернов провёл в главном зале Центра, изредка появляясь на рабочем месте, чтобы ответить на вопросы министра обороны и его замов, а также поговорить с Тригоркиным, который смог убедить президента в необходимости использования «изделия Д» в целях усмирения природных катаклизмов, развязываемых искусственным путём.
По донесениям гидрометцентров Дальнего Востока и спутниковых систем слежения за земной поверхностью землетрясения в кальдере Узон, докатившиеся практически до обоих побережий полуострова, продолжались, однако их мощность слегка уменьшилась, что давало учёным право предполагать
Поэтому, заправив баки, самолёт снова поднялся в воздух, раз за разом облетая кальдеру и присоединяя свой электромагнитный «голос» к «хору» таких же голосов российских станций. В данном случае его вмешательство было как нельзя кстати, так как «Коршун» на борту самолёта не давал возможности «Харпам» сосредоточить усилия на нужном векторе воздействия, сбивая фазовую накачку канала. И американцы решились на более жёсткие меры.
Сначала к границам России направился самолёт дальнего радиолокационного обнаружения Е-3 АМ, сосредоточившийся на изучении маневров «сто седьмого». Потом к нему присоединился один из трёх Х-37, снизившийся над Камчаткой до высоты в сто сорок километров. А через час с небольшим «Ил-96» перестал отвечать на запросы диспетчеров погранслужбы и Центра, резко пошёл на снижение и пропал с экранов радаров в районе восточного побережья полуострова, ближе к Камчатскому заливу.
Москва
12 октября, полдень
Допрос длился больше трёх часов: допрашивали обоих, Афанасия и Марина, по очереди, в одном из офисов контрразведки в Долгом. Сами контрразведчики допросом этот процесс не называли, называли «следственными мероприятиями», но Афанасий понимал их рвение и готовился к худшему. Однако, к удивлению полковника, задерживать его после долгих разбирательств инцидента в Судиславле не стали, да и Дохлого тоже, но, когда Афанасий в холле здания увидел Семёнова и Леонсию Зорич, понял, что старания командиров ВГОР имеют основания. Он был нужен.
Поздоровались сдержанно.
Афанасий изобразил смущённую улыбку.
– Спасибо за поддержку, товарищ полковник. Не думал, что меня так скоро выпустят.
– Не нас надо благодарить, – буркнул Семёнов.
– Командующего? – догадался Афанасий.
– Ситуацию, – усмехнулась женщина. – На Камчатке ЧС – разбился «сто седьмой».
Афанасий согнал с лица улыбку.
– Как?
– В машине поговорим, – сказал Семёнов, направляясь к выходу.
– Я тут задержусь, – осталась в холле Зорич. – Доеду сама.
В «Лексусе» Семёнова сидел Дохлый. Обнять Пахомова он постеснялся, только сильно тряхнул руку, улыбаясь во весь рот.
– Рад видеть, командир! Ещё повоюем?
Афанасий сел рядом, сжав губы. Семёнов с каменным лицом устроился
– В Центр.
– Секундочку, товарищ полковник, – сказал Афанасий. – Я бы хотел навестить деда. Мне сказали, что он в госпитале по Дмитровке.
– Нет времени, – сухо отрезал Семёнов.
– На минуту, это важно.
Начальник оперативного Управления помолчал.
– Витя, на Дмитровку.
«Лексус» полковника повернул к третьему транспортному кольцу.
Дохлый начал было рассказывать, как его допрашивали, какие вопросы задавали, но Афанасий прижал палец к губам, посмотрел на затылок Семёнова.
– Что произошло на Камчатке?
– Землетрясение. Кальдеру Узон вздыбило, есть жертвы.
– И вы направили туда «Ил»? Без меня?
– Ты был недоступен. Зернова благодари, он был на приёме у президента, поэтому тебя оставили в покое. «Ил» отправили без тебя, потому что ситуация критическая.
– Климдив?
– Диверсия, но геофизическая. Мы пытались разблокировать линзу над Камчаткой…
– И самолёт разбился?
– Имеется предположение, что его сбили из акустрона. Над тем районом был замечен Х-37, а в Беринговом море – самолёт ДРЛО.
– С самолёта сбить нашу птичку невозможно.
– Мало того, вчера в районе Алеутов американцы совместно с канадцами затеяли военно-морские учения. Понимаешь, что это означает?
Афанасий покосился на красноречиво жестикулировавшего сержанта.
– Они попытаются добраться до самолёта…
– И снять «изделие Д»! – закончил Дохлый.
– «Шершня» на борту «сто седьмого» нет, мы сняли перед вылетом, но «Коршун» не менее важен.
– Но ведь там наши пограничники.
– Во-первых, на Камчатке всего четыре заставы, контингент погранцов ограничен. Во-вторых, неизвестно, на что решатся господа из Пентагона… или из ЦРУ, не суть важно. Им дозарезу хочется завладеть секретами наших мобильных станций. Поэтому принято решение направить вашу группу на Камчатку.
– Какую группу? – не понял Афанасий. – Она же полетела на «сто седьмом». Или я не так вас понял?
– Поисками «сто седьмого» сейчас занимаются пограничники и местный отряд МЧС. У вашей команды… новой команды будет другая задача.
Афанасий и Дохлый переглянулись.
– Какая? – осторожно спросил Пахомов.
– Обговорим.
Машина выехала на Дмитровское шоссе.
– Кажется, я догадываюсь, – почти в ухо Афанасию прошипел Марин. – Нам поручат снять с «Ила» «Коршун».
Афанасий не ответил, набирая номер Дуни. Её тоже допрашивали контрразведчики, но отпустили домой ещё вчера. Очень хотелось её увидеть, обнять, успокоить, но в связи с событиями на Камчатке осуществить это было бы вряд ли возможно. Главное, что она не предъявила мужу ни одной претензии, ни одного упрёка, не обвинила его ни в чём, и он чуть ли не с мальчишеской гордостью и приятным чувством собственника подумал, что его жена – девчонка умненькая.
И ещё одна мысль не давала покоя – судьба Олега. Судя по всему, это именно он навёл группу американских наёмников на Судиславль, хотя как они вышли на него самого, оставалось загадкой. С другой стороны, чувства майора к Дуне зашкаливали, и, вполне возможно, он согласился помочь группе захвата из зависти к другу детства, несмотря на всё, что их связывало.