Война Хонор
Шрифт:
— Да, это так. Но позвольте напомнить, что присоединить Василиск они решились только после долгих и весьма непростых дебатов, причем партии, составляющие ныне правительственную коалицию, тогда практически единодушно выступали против аннексии. Теперь вспомните, сколько времени заняло у них решение о присоединении Звезды Тревора. Да, это решение принимало правительство Кромарти, но противостояния этому решению практически не было, даже со стороны консерваторов и либералов. Другими словами, решение по Звезде Тревора они приняли намного быстрее, чем по Василиску… и приняли его гораздо более единодушно. А теперь речь идет о Рыси
Одни члены кабинета уставились на него с раздражением, другие задумались, и, осознав, как много оказалось последних, Причарт ощутила легкую тревогу.
— Честно говоря, Арнольд, — произнесла она после непродолжительного молчания, — должна сказать, что вы уже давно… м-м… предрасположены, если позволите это так назвать, к обвинениям Звездного Королевства в экспансионизме.
— И вы полагаете, что я высказываю тревогу по поводу нынешних событий по причине глубоко укоренившегося предубеждения, — уточнил Джанкола с любезной улыбкой.
Причарт заставила себя улыбнуться в ответ, хотя предпочла бы закатить ему оплеуху. Однако, как бы ей этого ни хотелось, она была вынуждена признать, что в соображениях Джанколы есть резон и просто так от них не отмахнуться, хотя и очень хочется. Кроме того, она была вынуждена признать, что он хорошо держится. Хорошо бы еще он держался где-нибудь подальше от этого собрания.
— Если честно, то да, — ответила она.
— Ну что ж, откровенность за откровенность, отчасти сказывается и предубеждение. С другой стороны, мое суждение по данному вопросу основано на объективных фактах. Я согласен, что аннексия системы, в которой открыт терминал, есть лишь продолжение традиционной политики Звездного Королевства. Но мы ведем речь не только об этой конкретной звездной системе. Мы говорим и о системе Рыси, и, вполне возможно, о других обитаемых звездных системах скопления Талботта. Обо всех семнадцати. Это огромная перемена по сравнению с аннексией единственной звездной системы с одной-единственной планетой, населенной примитивными племенами, как Василиск, или даже стратегически важной звездной системой, население которой обратилось с просьбой о присоединении, как Звезда Тревора.
Он покачал головой.
— Нет, госпожа президент. Сейчас мы видим проявление агрессивного, высокомерного экспансионизма. Думаю, убежденность манти в том, что они наголову разбили режим Пьера, разожгла в них империалистические устремления, всегда теплившиеся во внешней политике Звездного Королевства. Кстати, другим ярким примером высокомерия и империалистической политики манти может послужить рост напряженности в их отношениях с Андерманской Империей из-за Силезии. Совершенно очевидно, что они рассматривают Силезию как свой рыбный садок, куда никому, кроме них, не позволено забрасывать сети. Между желанием считать суверенную звездную державу экономически зависимой от своего государства и планированием неприкрытой аннексии звездных систем, не способных противостоять агрессии, — всего один шаг.
— Но, согласно донесениям Вильгельма, изначально идея присоединения исходила как раз от Рыси, а не от Мантикоры, — возразила Анрио.
— А
Глаза Причарт сузились. До сего момента она числила Вальтера Сандерсона в своем «лагере», но теперь её уверенность поколебалась. А когда он продолжил, просто рухнула.
— Мантикора имела с Рысью только один контакт, состоявшийся при посещении системы исследовательским кораблем, — сказал он. — Мы не знаем, что на самом деле они сказали. Мы знаем только то, что сообщил экипаж мантикорского корабля. И опираемся на заявление мантикорского правительства.
— Вы утверждаете, что они лгут? — спросил Тейсман, бросив на Сандерсона тот самый взгляд, от которого с трудом, но все же сумела удержаться Причарт.
— Я утверждаю, что подобного варианта исключить нельзя, — парировал Сандерсон. — У меня нет доказательств ни того, что они солгали, ни того, что сказали правду, а если их политический курс и вправду таков, каким видится Арнольду, они должны испытывать сильное искушение представить свои действия в самом выгодном свете. «Просьба» Рыси — превосходный предлог.
— Да зачем им вообще какой-то предлог? — спросил Ле Пик.
— Мне на ум приходит по меньшей мере одна причина, — рассудительно произнес Джанкола и в ответ на вопросительный взгляд генерального прокурора пожал плечами. — Мы с вами можем быть полностью уверены, что Солнечная Лига отреагирует на поползновения манти негативно. Но солли, как известно, весьма привержены принципу «самоопределения».
— Разумеется! — фыркнул Тейсман. — Пока экспансию осуществляют именно они, а не кто-то другой!
— С этим я спорить не стану, да и никто, наверное, не станет, — согласился Джанкола. — Но если Звездное Королевство сумеет убедить общественное мнение Лиги в том, что инициатива присоединения исходит от Рыси, то при наличии общественной поддержки идеи самоопределения Лиге будет довольно трудно возражать против предпринимаемых мантикорцами шагов.
— По мне тут чересчур макиавеллизма, — сказал Ле Пик.
— Может быть и так, — легко согласился Джанкола, — но ведь Высокий Хребет и Декруа и есть последователи Макиавелли, не так ли? Или вы, Деннис, думаете, что они затягивают решение судьбы оккупированных систем исключительно по доброте душевной?
— Конечно нет, — буркнул Ле Пик.
— Если они используют переговоры для решения своих внутриполитических проблем, то они вполне могут рассматривать экспансию в скопление Талботта в том ключе, который я только что описал. Это было бы печально, но, должен сказать, если бы они интересовались только скоплением, я бы не переживал. В конце концов, Талботт вне нашей территории и нашей сферы интересов. Беда в том, что это явный признак усиливающейся тенденции к экспансии в целом. А если так, то территориальная близость Мантикоры начинает меня беспокоить. Особенно пока они оккупируют часть пространства Республики.
— Черт возьми, а он сообразительный сукин сын, — со вздохом сказал Тейсман несколько часов спустя, сидя вместе с Ле Пиком в кабинете Причарт.
За огромными окнами россыпью драгоценных камней сияли огни Нового Парижа, но присутствующие были не в том настроении, чтобы любоваться красотами.
— Да, он такой, — согласилась Причарт, откинувшись в своем гигантском кресле и устало прикрыв глаза. — И становится все сообразительнее и сообразительнее, — по-прежнему с закрытыми глазами добавила она, обращаясь к потолку.