Война мага. Том 4: Конец игры
Шрифт:
Создание, вызванное адептами Бесформенного и окончательно добитое сейчас Сеамни, показалось бы по сравнению с ними истинным красавцем, образцом гармонии и изящества.
Прыгучие, на уродливых лягушачьих лапах, с длинными пастями, усеянными зубами в три ряда — такие никогда не появятся сами по себе, только силой злобной, извращённой магии. Ползающие, с клубком щупалец на темени и крабьими клешнями. Огромные пауки со скорпионьими хвостами и жалами. Имелись и отдалённо напоминавшие людей — многорукие великаны о нескольких головах, словно сросшиеся
— Это — ловушка? — нахмурился Император.
Атака, конечно, опасная. Но она в лучшем случае отбросит легионы от башни. Или всебесцветные намерены захлопнуть капкан не в этом месте?
— Сежес!..
— У меня всё готово, мой Император. — Волшебница хищно усмехнулась. — Вот и права оказалась. Берегла-берегла… а сейчас пригодится.
Баламут только страдальчески покачал головой и осторожно придвинулся, словно готовясь в случае чего подхватить чародейку.
Скрюченные пальцы Сежес впились в гномий амулет, сквозь сжавшуюся ладонь пробивался яркий, режуще-белый свет. В руке стали видны жилы и даже кости; голова волшебницы запрокинулась, губы побелели, глаза закатились.
Баламут поспешил поддержать её, не то Сежес и вправду бы опрокинулась.
…Демоны не успели добраться до частокола, где уже приготовились к отпору легионеры. Наверное, чародейка «отзеркалила» чары, потому что вдоль всей линии имперских укреплений заклубился такой же дым, непроглядный и густой, только другого цвета — застарелой крови.
Из него такими же стройными рядами повалили такие же создания, что бросил на мельинскую армию Нерг. Столь же мерзкие и отвратительные. Не уступающие в кровожадности. И точно так же готовые сражаться до конца, не щадя живота своего.
Воины передовых когорт, уже готовые встретить вражий натиск, разразились восторженными воплями. Через головы «своих» демонов полетели арбалетные стрелы — во множестве.
Нерг не ответил ничем.
Тревога уже подняла на ноги всех в имперском лагере, выстраивались легионы, иные — лицом к башне, иные — спиной, на случай, если атака последует и с тыла.
С рёвом, визгом, воем и скрежетом две армии демонов сцепились.
А Сежес тихонько вздохнула и без чувств осела на руки к Баламуту.
Император, Сежес, Вольные, Клавдий и остальные, замерев, смотрели, как орда вышедших из ночного кошмара чудовищ рвёт друг друга на части, кромсает клешнями, давит щупальцами, вспарывает когтями животы и норовит задушить врага его собственными кишками. Ни та, ни другая стороны не могли взять верх, черно-красное кольцо то придвигалось ближе к башне всебесцветных, то вновь подавалось назад, к частоколам; нерассуждающие тупые твари терзали друг друга, и даже закалённым легионерам становилось дурно при виде вспоротых животов и порванных глоток.
Баламут и подручные Сежес хлопотали над лишившейся сознания волшебницей; гномий амулет помаленьку угасал. Пальцы чародейки его так и не отпустили.
— И это всё, на что ты способен, Нерг? — прорычал
Пространство между лагерем легионов и башней заполнилось растерзанными тушами. Иные демоны бросили драку, предавшись более приятному занятию — трупоедству. Правда, обжорам не повезло — другие, более свирепые твари походя растоптали занявшихся чревоугодием.
Последние двое, самых крупных и злобных, долго кружили по истоптанной и залитой дурнопахнущей кровью земле, цепляли друг друга то рогами, то клешнями, то когтями; пока наконец их обоих не охватила, верно, поистине слепая ярость — твари разом бросились друг на друга, вогнав кто куда весь набор смертоубийственных орудий. Два тела в конвульсиях повалились, подёргались несколько мгновений — и замерли уже навсегда.
Сежес всхлипнула и открыла глаза. Баламут всхлипнул в свою очередь, заключив чародейку в отнюдь не платонические объятия.
— Первый козырь мы побили, — хладнокровно заметил Клавдию Император. — Только, боюсь, это был вовсе не козырь. А так, проверка. Разведка боем.
— Стоило ли терять просто так столько могущественных слуг? — усомнился проконсул.
— Если сейчас последует второе пришествие демонов, то стоило. Сежес говорила, что призвать такую силищу она сможет только один раз.
Валявшиеся туши погибших демонов начали медленно тлеть. Башня Нерга стояла незыблемо, неколебимо, словно заправилам Всебесцветного Ордена гибель их нововызванной армии была совершенно безразлична.
— Заманивают, — с уверенностью бросил Император.
Надо атаковать. Правильной осадой твердыню всебесцветных не взять. Не подвести и подкоп — если припомнить слова Баламута, что башня возведена над уходящими невесть в какую глубину подземельями.
Император невольно взглянул на белую перчатку, сейчас испятнанную его собственной кровью.
Это оружие он тоже сможет использовать только один раз. И, в отличие от Сежес, глаз уже не откроет.
Так чего же он медлит? Или просто не знает, хватит ли его крови, чтобы запалить неприступные каменные стены башни, о которые разбиваются даже гранитные ядра катапульт?
С его взглядом скрестился взор Сеамни.
«Даже и не думай!»
И — рука на её животе.
Что ж, яснее ясного.
Победи — и не умри. Эх, если бы…
Туман, холодный и мокрый. Огни окон на холме.
И чёрная длань, протянувшаяся сквозь гнилую хмарь.
Ты в ответе за всё, Император Мельина.
Ты отдаёшь свою кровь, чтобы жил твой мир. И какая разница, отдашь ли ты её всю или только девять десятых?
Дым рассеивается. Ну, Нерг, что теперь? Ход за нами, не правда ли?
Сежес уже сидела, бледная, и жадно глотала что-то из услужливо поднесённой Баламутом фляжки. Император разобрал слова гнома:
— Ну вот, я ж говорил, гномояд — он завсегда помогает, у меня-то он особо забористый, собственной перегонки, высшая очистка, как слеза, Царь-горой клянусь!..