Война мага. Том 4: Конец игры
Шрифт:
Но Императору нет никакого дела до основателей Нерга, ему безразлично, как именно те смогли вырваться в неведомые пространства, с кем в точности заключались альянсы и какую цену уплатили тогда всебесцветные. Истинные хозяева белой перчатки потребовали назад вручённый дар — их власть также небеспредельна, они вынуждены подчиняться неким законам, не в силах ниспровергнуть их даже всей мощью.
А призрак вновь оборачивается Сеамни, но на сей раз — Сеамни мёртвой, жутко изуродованной, словно её пытали перед тем, как прикончить. Вырваны ноздри,
«Твоя судьба, — давит явившийся. — Ты — часть нас. Мы — часть тебя. Единое. Неразделимое. Ты жив лишь потому, что есть мы. Иголка нарушает равновесие весов, где на чашах — целые миры. Ты — иголка. Мы — стержень весов. Этот мир — наш. Посмотри и сам всё увидишь».
Император видит.
Видит дешёвую бутафорию смерти, наивную попытку напугать. Наделённые силами, управляющие мощью — до чего ж вы прямолинейны, как же вы упёрты в смертность человека, не видя и не понимая в нём ничего иного!
Да, мы смертны. Но наше право, высокое и несравненное — выбирать не только смерть, но и богов.
Серый туман рвётся, не выдерживая напора кованых лат с василиском на груди. Император грудью раздвигает неподатливую хмарь, и только теперь видит, что мгла осталась позади, а перед ним — зелёный холм, и могучий воин в чёрном панцире спускается навстречу быстрым, решительным шагом.
Текущий по жилам яд, заменивший кровь, бессилен против человеческой воли. Но явившаяся в подземелья Нерга тварь об этом не подозревает. Она приближается; правитель Мельина скашивает глаза и видит остающиеся за призраком на полу кровавые отпечатки копыт.
Всё-таки козлоногий. Суть не скроешь, вырвется из-под любой личины.
— И что же ты сделаешь, если я ничего не отдам? — усмехается Император прямо в обезображенное лицо призрака.
«Тебе — ничего. Твоему миру — всё».
Яростная вспышка боли, череп словно наяву разлетается веером осколков.
Твоему миру — всё.
Он что, догадался — Императора людей не страшит смерть? Пытается купить чем-то иным?
«Ты уйдёшь отсюда. Мир станет Путём. Ляжет в основание. Но ты — уйдёшь».
Всё понятно. Правитель Мельина даже испытал нечто вроде разочарования. Нет, нагрянувшие хозяева Разлома по-прежнему не видят ничего, кроме страха смерти, по их мнению, держащего людей на коротком поводке.
Значит, станем торговаться.
Император вновь улыбнулся:
— Уйду отсюда? Что ж, хорошо. Уйти так уйти. Невелика цена за столь ценный артефакт, как эта перчатка. Но я уйду не один. Со мной также должны…
…Перечислял имена он нарочито долго, пока не охрип, и к концу даже призрак стал проявлять нетерпение.
«Принимается. Сейчас ты попадёшь на поверхность…»
— Зачем? Я отдам тебе твою перчатку прямо сейчас. — Император делает движение, словно и в самом деле собираясь сбросить с левой руки её костяное облачение.
Призрак
…оставив позади туман и мрак, правитель Мельина оказывается на зелёном склоне. Впереди ласково светятся окна, а совсем рядом — тот самый воин, алый плащ вьётся за плечами, и только тут Император, ещё не успев произнести ни слова, ощущает тот же свежий и крепкий порыв; ветер мчит над стылыми хлябями, над замершим оледенелым маревом, и человек с белой латной перчаткой на левой руке протягивает воителю правую.
Прямой и режущий взгляд чёрных глаз. Полуулыбка-полуусмешка.
— Ты долго шёл ко мне, мой Ученик.
— Так быстро, как только смог, — отвечает Император, глядя прямо в глаза собеседнику.
— Ты знаешь, что тебе предстоит?
О да, Император знает. В точности, не испытывая ни малейших сомнений.
— Тебе не требуется Зерно Судьбы, — произносит воин. — Я, Ракот, прозванный Восставшим, именовавшийся Владыкой Мрака, беру тебя в Ученики. Твое слово — мое слово. И моя кровь — твоя кровь. Действуй, Император Мельина! И пусть содрогнётся небо, увидев, на что способен человек!
Император совсем не удивляется слову «ученик». Словно к этому он шёл всю недлинную свою жизнь.
Ракот делает короткое движение, и сковывавший левую руку стальной браслет послушно раскрывается. Император видит гримасу боли, прокатившуюся по лицу Восставшего и…
…призрак совсем рядом. По стенам в ужасе мечутся зелёные блики, откуда-то набежала целая толпа нергианцев, однако они уже опоздали, безнадёжно и навсегда.
Скрюченные, привыкшие к вечно капающей с них крови пальцы левой руки распрямляются. Скрипят сочленения белой перчатки, раскрывшаяся ладонь сжимается вновь, мёртвой хваткой вцепляясь в надетое на правой «руке» призрака.
Два беззвучных вопля, слившиеся в один. Жутко обезображенная личина Сеамни исчезает, вместо неё…
Императора и его противника стремглав потащило вверх, правитель Мельина даже не заметил, как исчезли путы. Не то лопнули сами, не то он стряхнул их, словно невесомую паутину. Разламываясь, затрещали и без того надколотые своды подземного зала. Лопается сам алтарный камень, его размалывает в мелкую крошку, прокатившаяся под рушащимися арками волна опрокидывает кристаллы, пылающие нестерпимо-ярким зелёным светом.
Человек и тень, плоть и призрак помчались вверх, несомые разбушевавшимся штормом. Разлетались вдребезги перекрытия, обрушивались несущие балки и опорные колонны — вся громада Нерга задрожала, разваливаясь на куски, готовая низринуться водопадом прямо в ждущие этого подземелья.
А Император и его враг воспаряли высоко-высоко над миром, и правитель Мельина видел ясно очерченные границы доставшегося козлоногим — там вновь копошились скопившиеся полчища тварей. Пока они ещё не устремились вперёд, но этот миг не за горами, и тогда встретить бестий окажется нечем.