Война миров
Шрифт:
У Августа понимающе потеплел взгляд. Энрике встал, налил себе еще бренди. Как ни странно, он ни капельки не опьянел, напротив – приобрел некоторую резкость и законченность в каждом жесте и слове.
– Сеньора Дараян, еще раз благодарю вас за ту короткую отповедь, которую вы мне прочитали. Признаться, известие настолько оглушительное, что я на миг потерял самообладание. – Он приложился к бокалу. – Леди Берг, ваши вопросы. У нас не было какого-то определенного регламента встреч с Шерманом. Его маска была настолько хороша, что мы вполне могли вести себя просто как друзья. Он бывал у меня дома, я бывал у него. Иной раз он просил о встрече, иной раз я…
– Хорошо, доктор Вальдес, – перебил его Август. – Я предлагаю
– Сеньор Маккинби, при всем уважении, я не могу воспользоваться этой возможностью, – спокойно сказал Вальдес. – Хотя я точно знаю, что Арриньо удовлетворился бы единственной записью допроса. Он с большим почтением относится к этим вашим техникам. Но я не могу согласиться на допрос. Мне известна тайна другого человека, и она связана с этим делом, хотя и связана чисто по времени… Строго говоря, это тот самый свидетель, который может подтвердить мое алиби. Но тем самым он погубит себя. Погубит неисправимо.
– Доктор Вальдес, если не убивали вы, значит, убил кто-то другой, – возразил Август. – Ваше алиби не понадобится, если вы сможете указать на убийцу. А вы ведь знаете его, верно?
Август никогда так не поступал. Это вообще заход из дешевой детективной пьесы, а не из инквизиторской практики. Но Энрике его слова будто надломили. И я поняла, почему он врал.
Он действительно знал, кто убийца.
– Сложный вопрос, сеньор Маккинби. Подозревать и знать – разные вещи, не так ли? И вам ли этого не понимать, вы же инквизитор… – Он залпом допил бренди в своем бокале. – Господа, я вполне способен представить себе, что вы сейчас чувствуете. Среди вас оказался мерзавец. Человек, виновный в самом низком из преступлений. Человек, обманувший друга. Но поверьте, я не совершал этого. Нет, я неточно выразился… верить не нужно. Просто дайте мне немного времени, чтобы я мог доказать свою невиновность. Или умереть. – Он помолчал. – Смерть тоже может быть выходом. Чтобы оправдаться, мне придется выдать другого человека, для которого мой поступок станет чем-то похуже убийства. Это этическая ловушка, потому что так или иначе я оказываюсь губителем чужой жизни. Возможно, я предпочту оборвать свою жизнь. Это… – Он нервно рассмеялся. – Это проще, чем решить возникший этический конфликт.
– Поступок благородного мужчины, – согласился Август и тут же добавил: – Но не правителя.
– Да, я понимаю. Возможно, именно такой ультиматум мне и поставила судьба. Сеньор Маккинби, у меня есть одна небольшая просьба. Лично к вам. Насколько я понял, у вас есть возможность связываться с Алехандро… Арриньо. Я был бы очень благодарен, если бы вы убедили его прислушаться к моим аргументам. Если, конечно, я предоставлю их, а не выберу окончательный способ решения. И мне необходим какой-либо канал связи, достаточно надежный, чтобы я знал, что мои слова точно передадут Арриньо.
Август лениво приподнял левую
– Арриньо умный человек. И честный, насколько это возможно для эльдорадского диктатора. Он сказал, что примет любые ваши обоснованные аргументы. Если окажется, что вы не виновны, он своими руками восстановит вас в статусе. Никакой драки за трон не будет. И здесь, вместе с его обращением к вам, – выделенный специально для вашей цели канал связи.
Вальдес поднялся, коснулся левым запястьем браслета на руке Августа.
– Благодарю вас. Господа, сегодня я с вами прощаюсь. Все мои предложения остаются в силе, но я не считаю возможным свое участие в союзе до тех пор, пока не исправлю это недоразумение. Надеюсь, что мы вскоре встретимся, и у нас уже не будет никаких причин для недоверия.
Крис молча отсалютовал ему бокалом. Вальдес коротко поклонился всем и вышел. Когда за ним затворилась дверь, Джимми Рассел обронил:
– Он не убивал. Поверьте эльфу-квартерону и прирожденному охотнику. Он огорчен, но не испуган. Его реакцию я охарактеризовал бы скорей как отвращение.
– Джим, а дело ж не в этом, – откликнулся Крис. – Это своеобразный экзамен. Убил кто-то, кого он знает. И покрывает. Если он выберет покрывать убийцу – он не может быть правителем, потому что делит мир на своих и чужих. Очередной коррупционер на эльдорадском троне. А выберет закон – ну-у… Наверное, это будет самый интересный эльдорадский президент.
Я отметила – да и не только я, все присутствующие, – что Крис произнес «президент», а не «диктатор».
– Крис прав, – сказал Август. – И Джим прав.
– Тогда к чему весь этот пафос? – удивился Мирра. – Мы все-таки политики, а не рыцари Круглого стола. Поймите меня правильно, но из-за этого инцидента мы не пришли ни к какому плану действий. Если только вы хотели избавиться от Вальдеса как от партнера…
– Я хотел, чтобы все присутствующие получили верное представление о масштабах заговора. Каждому так или иначе придется принимать меры, но в рамках своих возможностей. Для этого мне и потребовался Вальдес. Та информация, которой он любезно поделился, весьма ценна для того, чтобы вы могли работать на местах. Что касается общей задачи, то она имеет другое решение, оно-то и будет реализовано.
– Понимаю, что раз вы не выставили его на обсуждение, то намерены хранить в тайне. – Мирра прищурился: – Но все-таки, хотя бы в самых общих чертах, – что вы намерены сделать?
– Этот заговор довольно плохо организован. В сущности, он вообще никак не организован. Эффект слаженности действий создается за счет того, что заговорщики паразитируют на существующих структурах – орденских или федеральных. При этом они пытаются их подчинить своей воле через захват руководства извне, а не изнутри. Попытка такого захвата провалилась в Эдинбурге, когда заговорщики спровоцировали часть городской власти и федеральных чиновников подать в отставку. И такая же попытка удалась в Ордене Евы, которому навязали нового генерала. У меня есть все основания полагать, что и власть в государстве попытаются захватить этим же способом. Этот заговор не способен породить революционных изменений, и его можно отнести к классу дворцовых переворотов. А дворцовые перевороты удаются, только когда они достаточно внезапны. И то не всегда. В сущности, будет довольно обезглавить заговор, чтобы он не состоялся. В силу того, что это переворот, а не революция, мы можем не опасаться, что на месте одной срубленной головы вырастет десять. Как это сделать? Я полагаю, что мы обязаны пользоваться всеми доступными законными средствами. Здесь, – он коснулся карточки, переданной Вальдесом, – есть сведения обо всех «командирах» среднего и средне-высокого звена. Я предлагаю тем из вас, кому служебное положение позволяет решать такого рода вопросы, воспользоваться этой информацией по своему усмотрению.