Война миров
Шрифт:
– А вы?
– Я вместе с господами Слоником и Расселом, буду заниматься другим аспектом задачи.
– Хорошо. – Мирра правильно его понял. – Лорд Маккинби, насколько я понимаю, у вас нашлись аргументы, чтобы склонить Арриньо к сотрудничеству. Не найдется ли у вас еще аргументов, чтобы убедить его пойти на переговоры? Скажем, со мной лично, в любом удобном для него месте приграничной зоны как Куашнары, так и Эльдорадо.
– И даже более того: на этих переговорах будут присутствовать представители Земли, Пекина и Саттанга. Арриньо немного опередил вас с этим предложением. Если вы не возражаете, он сам направит вам свои пожелания касательно переговоров.
– Гляжу,
– У меня прекрасные тылы, – ответил Август серьезно.
Почему-то все посмотрели на меня и дружно рассмеялись.
Сообщение из приемной военного министра свалилось мне на чип, когда я провожала Августа. Я поморщилась:
– Начнет уговаривать не горячиться небось. А мне даже смотреть на него противно.
– Сомневаюсь. Улещивал он, когда был уверен в твоем согласии. Сейчас попробует взять другой тон.
Мне стало смешно.
– Не могу исключить, что даже станет угрожать тебе, – вполне серьезно предположил Август.
– Ронту? Я не могу представить, чем он может пригрозить мне.
– Напрасно ты так беспечна. В действительности у тебя довольно много слабых мест.
– Август, в действительности у меня только одно слабое место: я смертна. Ну что он мне может сделать? Лишить всех званий и наград? Напугал ежа голым задом. Отозвать лицензию у моего отца? Понизить в звании Макса? Затеять процесс с целью лишить моего сына титула? Разжаловать Криса в рядовые? – Я пожала плечами. – Все это глупо. Во-первых, у него нет оснований. Во-вторых, ему для этого придется использовать свои связи в других ведомствах, что дает мне повод для обвинения в коррупции. А в-третьих, если он посмеет хоть пошевелиться – тогда уже я буду, и не угрожать, а действовать. Я просто соберу команду ветеранов спецразведки, и к Колину Ронту сразу возникнет много-много вопросов – у суда. Не бывает безупречных министров. Каждого есть за что дернуть. Там недоделал, тут недоглядел… А ведь еще можно правильно сформулировать вопросы. Например, почему он почти год терпел пиратство Куруги и почти два года – изменническую деятельность Мимору. А может, Ронту с ними в доле? Конечно, он оправдается. Через годик или два. Только репутации у него уже не останется. А у него вся карьера держится на репутации. И он не принц, для него не потребуется устраивать голосование, объявить ли его нерукопожатным или пусть поживет еще. Он назначаемый. Поэтому те люди, от которых зависит назначение министров, его просто заменят. На кого-нибудь вроде Рублева. Кто и дело свое знает на совесть, и с совестью у него порядок. А Колину Ронту по-прежнему будут пожимать руку при встрече, может, еще и по плечу отечески похлопают.
– Направление верное, но до таких крайностей лучше не доводить. Делла, если он вздумает хамить, спроси у него, как продвигается расследование по факту бунта на базе «Саттанг». Ты совладелица того участка, имеешь право подать официальную жалобу. Пожалуй, я перешлю тебе все материалы, необходимые для подачи жалобы. И чтобы твоя угроза не была голословной, и чтобы…
– Вот именно. Я эту жалобу подам на самом деле. Прямо сегодня.
Август смотрел на меня пристально, но непроницаемо.
– У меня тяжело на сердце, – признался он. – Потому что есть еще одна вещь. Я не взял с собой те бумаги… документы на машину Кузнецова. Они спрятаны. Возьмешь? – он протянул левую руку. – Мало ли что…
– Давай без этого. Без «мало ли что». Мы с тобой оба не имеем права. От тебя зависит судьба человечества.
– Делла, таких людей намного больше, чем один.
Сказал – и вот он-то попал в мое слабое место. Я в долю секунды вспомнила многих и многих. Индейцев с Саттанга, которые только и ждали меня, хотя все их проблемы решались ведь так просто – но понадобилась я. Пятерых китайцев, взятых мною на поруки. Нину Осси… черт бы ее побрал, но не могу же я сделать вид, что не знакома с нею!
Тут я спохватилась, что рука Августа повисла в воздухе, и практически бросила ему свою. Жест получился скомканным и смущенным, но это было только начало.
Дальше было еще хуже.
Вместо того чтобы просто коснуться моего браслета, Август взял меня за руку. Длинные, сильные, горячие пальцы обвили мое предплечье, и тут я почувствовала… Ну ладно бы только колени подкосились! У меня ж еще и глаза закрываться начали!
Я даже не почувствовала, как на чип пришел пакет, вот до чего дошло.
И бесполезно было твердить себе, мол, Офелия, не делай глупостей. Может, я слишком давно была одинока. Может, у меня после родов изменился гормональный фон – до беременности я преспокойно обходилась без секса годами. Со здоровыми молодыми женщинами так бывает: в двадцать ничего не нужно, но к тридцати сексуальность раскрывается… Проклятье, о чем я вообще думаю?!
– Прости, – растерянно сказал Август.
– Что? – я не поняла, о чем он вообще.
– Ты же знаешь, человек способен вложить в прикосновение… Делла, я дьявольски устал. Мне казалось, я вчера понимал, насколько устал. Не-ет, вчера я был живчик. Вот сегодня – сегодня я понимаю. Что будет завтра, страшно подумать. Прости. Я не нарочно.
– Ты… – Я видела его как в тумане, до меня с трудом доходило, о чем он говорит.
– Знаешь, если бы ты пришла в мою каюту сегодня, все было бы иначе.
– О как! – Странно, что я находила в себе силы на иронический тон. Правда, я не могла отделаться от ощущения, что мое участие в диалоге проходит мимо сознания, на полном автопилоте.
– Да. Хотя не могу поручиться за то, как именно было бы. Может, я довел бы тебя до слез, потом обнял и половину ночи утешал. А может быть, я сам уткнулся бы тебе в плечо и всю ночь рыдал.
Я словно бы проснулась.
– Август, ты…
– Не беспокойся, я справлюсь.
– Я тоже.
Объявили посадку. Август кивнул мне и пошел к терминалам. Там уже скопилось пять или шесть человек, собиравшихся лететь этим лунным рейсом. Я не сдвинулась с места. С обеих сторон меня обтекала толпа, я понимала, что мешаю, но – не шевелилась.
Август прошел через терминал, обернулся через плечо, одарил меня темным, тревожным взглядом – и словно провел черту. Уже через мгновение я видела только его гладко причесанный затылок. Спина прямая, голова высоко поднята, глаза небось сонные и ничего не выражающие…
Герцог Кларийский приступил к работе.
Джет Ашен, вместе с которым я пошла к министру, удивлялся. На моем лице жила легкая, но очень заметная блаженная улыбка. И это – на фоне сцены, которую нам закатил Ронту.
А я всего лишь думала о том, что подобную сцену даже Август представить не смог бы.
Колин Ронту рвал и метал. В буквальном смысле слова. Я в некотором обалдении следила за тем, как он бегает по кабинету, хватает то один, то другой предмет и швыряет его на пол. Если предмет не разбивался, министр топтал его ногами. И все это – не прекращая кричать.